Сестры по благоразумию

Клейтон с недоверием посмотрела в мои глаза. У меня не было никакой уверенности в том, что она мне верит, но, с другой стороны, если бы она мне не верила, зачем тогда меня повысили до Четвертого уровня? Ви говорила, что учениц повышают для того, чтобы после того, как они пробудут в школе три месяца и родители не смогут платить за их дальнейшее пребывание, их можно было бы спокойно отправить домой, сказав, будто они уже вылечились. У меня складывалось впечатление, будто большинство учениц достаточно быстро выходит на Четвертый уровень, и я знала, что детей богатых родителей могут держать в Ред-Роке очень долго.

Я не кривила душой, когда говорила Клейтон об ожидании писем отца. Дело в том, что в ноябре я переправила Джеду сообщение, в котором кратко описала свое положение и объяснила членам группы, что со мной произошло. Я не стала подробно расписывать то, как живу в Ред-Роке, потому как мне было просто стыдно. Я написала письмо для всех членов группы и отправила его на адрес Джеда. Это послание доставила девушка по имени Анна-Мари, которая закончила курс обучения в Ред-Роке и отправлялась домой. В письме я предупредила: отвечать мне надо исключительно шифром и Эзоповым языком. Я не рассчитывала на то, что Джед или другие члены группы обязательно мне ответят. Я не хотела, чтобы Джед меня жалел. После Дня благодарения я наконец получила письмо. Не было никакого сомнения в том, что именно Джед написал его. Текст и даже адрес на конверте были напечатаны на пишущей машинке, а я знала, у Джеда имелась старая машинка «Ундервуд».

Джед написал письмо таким языком, что, прочитав его, никто из посторонних ничего бы не заподозрил. Как и многие текстовики – авторы песен, Джед понимал намеки и Эзопов язык. В письме он рассказывал мне о «дяде Клоде»[7], который играет на скрипке в оркестре. Писал, что дядя Клод немного приболел и не может выступать. Потом сообщил о погоде в Портленде, о том, что дождь идет чаще, чем обычно (не знаю, имел ли он в виду то, что по мне скучает, или просто описывал погоду в городе). В конце письма была любопытная фраза: зима очень длинная и темная, и он мечтает о лете и о светлячках. При упоминании светлячков мое сердце забилось быстрее.

Глава десятая

В теплое время года два раза в месяц учениц Третьего и Четвертого уровней выводили на пятнадцатикилометровую прогулку в близлежащие холмы. Шериф называл такие вылазки на природу «прогулочной терапией».

– Прогулочная терапия, черт ее подери, – заметила Биби. – Угробить они нас хотят, вот что.

– Ненавижу эти марш-броски, – ныла Марта. – Мне казалось, зимой их не должны проводить.

– Марш-броски отменяются только после того, как выпадет снег. А снега пока нет. В этом году декабрь очень теплый. Я уже вся потная, – Биби потрясла фляжку, чтобы проверить, сколько в ней осталось воды. Перед марш-броском нам выдали воды, яблоко и горстку сухофруктов.

– Потеем и теряем лишний вес, – сказала Марта.

– Нет, дорогая, – объяснила ей Биби. – Смысл этих вылазок в том, чтобы закалить наш характер. Когда мы начнем помирать с голоду, то должны будем искать еду на местности.

– Мне, как обычно, не повезет, я найду какую-нибудь поганку, съем ее и помру, – произнесла Марта.

– А может, тебе подфартит и ты найдешь псилоцибиновый гриб.

– Размечтались, – сказала я. – Мы в пустыне, здесь грибы не растут. Только кактусы.

– Жуть какая, – произнесла Биби.

– Эй вы, – прикрикнула на нас одна из учениц Четвертого уровня, фанатичная поклонница Ред-Рока. Ее повысили до такого уровня практически за неделю после появления в школе. – Разговорчики в строю! Шериф говорит, надо срочно ускориться и не болтать.

– Слушаюсь и повинуюсь! – с иронией ответила Биби.

Прикрикнувшая на нас ученица Четвертого уровня ускорила шаг и пошла к началу колонны.

– Жертва Стокгольмского синдрома, – произнесла Биби. – Любит всей душой своих мучителей.

– Может, просто подхалимничает перед начальством, – предположила я.

– Возможно, но именно с этого все стартует, потом им действительно начинает нравиться подобная жизнь. Таким, как она, даже по душе марш-броски… Черт подери, долго нам еще идти?! – закончила Биби.

Мы шли по пересеченной местности, и несмотря на то что Биби продолжала громко жаловаться на свою судьбу, двигалась она без особых усилий. Видимо, дома много тренировалась в тренажерном зале. Я в принципе тоже особо не напрягалась, потому что в Портленде каталась по городу на велосипеде. Кроме этого, когда мы еще жили с мамой, то часто выходили на длительные прогулки в парк. Мачеха, понятное дело, не любила проводить время на дикой природе и предпочитала по выходным «виснуть» в торговых центрах. На самом деле я получала удовольствие от марш-броска, а вот Марте пришлось туго.

– Не могу дышать, – сипела она. – Я задыхаюсь! Ох, не дойду!

– Перестань, дорогая, ты вечно жалуешься, но в конце концов всегда доходишь, – сказала Биби.

– Не сдавайся! – подбодрила я Марту.

– Ноги болят, – жаловалась она.