Сестры по благоразумию

– Она просила передать, что очень сожалеет. Сказала, пришлет всем очередные пробники продуктов для ухода, – процедила Биби, делая такое ударение на слове «пробники», словно произносила матерное слово.

– Облом. Я так хотела с ней познакомиться, – горевала Марта.

– Не расстраивайся, Биби, – сказала я. – Иногда родители сами не понимают, что творят.

– Неувязочка вышла, – согласилась Ви. – И после этого они удивляются, почему у них такие дети.

– Да, было бы неплохо отправить собственных родителей в лагерь наподобие Ред-Рока, – замечталась я.

– Было бы любопытно взглянуть, как мама Биби таскает шлакоблоки, – добавила Кейси.

Все мы, включая Биби, улыбнулись.

Через пару дней на трудотерапии ко мне подошла Ви. Несмотря на то что по указаниям Клейтон нас постоянно отгоняли друг от друга, сестра периодически начинала бунтовать и подходила ко мне.

– Неприятно, что не сложилось с визитом мамы Биби, – сказала Ви, – но, с другой стороны, мы не могли рассчитывать на ее скорый приезд. Родителей в Ред-Рок пускают очень редко. Даже в рекламных брошюрах черным по белому написано: курс лечения проходит наиболее эффективно только тогда, когда девушек полностью разъединяют с семьями.

– Понятно, нас же надо держать в ежовых рукавицах, – согласилась я. – Чем хуже нам, тем лучше администрации. Но мне казалось, твои родители сюда приезжали. Или нет?

– Мама один раз приезжала сразу после того, как меня в первый раз повысили до Пятого уровня. Она тогда была относительно рядом. Участвовала в какой-то конференции в Лас-Вегасе.

– А твой отец приезжал?

– Нет. Он дипломат. Работает в ООН, и у него много командировок. Сейчас мама сюда точно не приедет. Во всяком случае, после случая с Алекс родительские посещения Ред-Рока полностью отменили.

– А кто такая Алекс?

– Ты что, правда не знаешь?

– Нет, не знаю.

– Алекс училась здесь. Она искренне ненавидела Ред-Рок, как и мы с тобой. Так вот, она написала родителям письмо, сообщила, как с ней плохо обращаются, что тут грязно, сотрудники грубят, лечения никакого нет и так далее и так далее. И ее родители ей поверили. Представляешь?

– Дичь какая! Родители поверили своему ребенку! Просто нереально!

– Ну да. Так вот ее предки сюда приехали, но предварительно не известили об этом администрацию. Ее отец на все посмотрел и стал орать о судебном иске. Они в тот же день взяли и увезли дочь домой.

– Просто сказка. Об этом можно только мечтать.

– После этого родительские посещения жестко отменили. Теперь в контракте есть пункт о том, что у родителей не будет никаких претензий, даже если нас здесь убьют.

– Да ладно!

– Понятное дело, эта мысль выражена немного другими словами, но суть остается прежней. По контракту родителям не разрешается посещать Ред-Рок без разрешения администрации.

– Откуда ты все это знаешь?

Ви загадочно улыбнулась, однако нас разогнали в разные углы площадки до того, как она успела все объяснить.

Конечно же, родители могли видеть своих детей в то время, когда те проходили исправительный курс в Ред-Роке. Более того, семейные визиты являлись серьезным мотивирующим фактором. Даже те девочки, которые лютой ненавистью ненавидели своих родителей, через пару месяцев пребывания в Ред-Роке начинали мечтать снова увидеть их. Поэтому за отдельную плату администрация устраивала долгожданные встречи, которые здесь назывались «семейными интенсивами». Эти интенсивы проводили четыре раза в год в расположенном неподалеку отеле. Родителям устраивали короткую экскурсию по Ред-Року, после которой кормили обедом, приготовленным не на местной кухне (его заказывали в кейтеринг-службе). В общей сложности родительские визиты укладывались в полтора часа. За несколько недель до этого знаменательного события нас снимали с работ по перетаскиванию шлакоблоков, чтобы наши руки стали нормальными. Перед визитами мы до блеска драили полы, стены и туалеты. Так что посетители получали определенное представление о заведении, но это представление не соответствовало реальному положению дел.

Родители Кейси один раз навещали ее в Ред-Роке. Она даже жила с ними в отеле, смотрела ТВ и купалась в бассейне.

– Мы ходили в кафешку «Фрайдейс», – сказала Кейси.

Незадолго до этого администрация объявила имена девушек, чьи родители приедут на следующий «семейный интенсив» в марте. Понятное дело, мы в число этих счастливцев не вошли. Кейси рассказывала, как обычно проходят эти интенсивы.

– Во время лекции сотрудники Ред-Рока описывали, какие мы плохие, сколько у нас проблем и как нами занимаются. Все предки аж прослезились.

– И никто и словом не обмолвился, что сами родители своим поведением могли довести нас до такого состояния. И никто из девушек не жаловался, – заметила Биби, которая все еще расстраивалась из-за того, что ее мать так и не доехала до Ред-Рока.

– Ну а что ты хотела? Чтобы я стала обвинять родителей во всех смертных грехах? Они, черт возьми, чуть ферму не продали, чтобы оплатить мое пребывание здесь, – ответила Кейси.

– Ты что, на ферме живешь? – с удивлением спросила Биби.