Сестры по благоразумию

– Ты в таком виде собираешься кровать оставлять? – спросила меня Мисси.

– В смысле как оставлять?

– Неубранной. Заправь ее, как полагается.

– Перестань. Это не твое дело.

– Порядок в доме – признак того, что ты себя уважаешь.

– Ну, значит, я себя не уважаю.

– Не надо сарказма! Это не смешно.

– Отсутствие чувства юмора – признак реальной ущербности, – ответила я. Я не собиралась заправлять кровать, у меня не было на это никакого желания.

Жизнь сестер стала совсем невыносимой. На следующий день после того, как Ви разжаловали, во время линейки вожатый объявил, что меня отселяют от Марты и Биби. После обеда мне показали комнату, расположенную в другом крыле здания, и представили новой соседке. Как выяснилось, все мои вещи уже перенесли в эту комнату. Новую соседку звали Мисси, и она считалась одной из самых образцово-показательных воспитанниц Ред-Рока. У этой особы совершенно очевидно был ярко выраженный Стокгольмский синдром. Родители поместили ее в Ред-Рок после того, как она пару раз покурила марихуану, и в этом заведении Мисси наконец увидела свет, изменилась и начала относиться к членам группы Анонимных Алкоголиков как к своим родным сестрам. Если родители девушек размышляли о том, чтобы отправить своих чад в Ред-Рок, Шериф просил Мисси позвонить им и прокачать мозги, рассказать о том, как это заведение спасло ей жизнь. Мисси даже фигурировала в рекламном ролике Ред-Рока, и ее фотография присутствовала в красочном буклете.

Пока я распаковывала и раскладывала вещи, Мисси, прищурившись, с недоверием на лице буравила взглядом мою одежду, словно я притащила ей в комнату контрабанду. Я взяла зубную щетку и пошла чистить зубы в ванную комнату. Она последовала за мной, внимательно наблюдая, что я делаю.

– Чего ты уставилась? – с недоумением спросила я.

– Удивляюсь, как можно такой уродиться. Ты в Ред-Роке полгода и в лучшую сторону совершенно не изменилась. Я не понимаю, как такое возможно. Ты попусту тратишь время вожатых и воспитателей.

Я ничего ей не ответила. Я в свою очередь не представляла, как можно быть такой, как она.

Положение всех моих сестер, как я уже сказала, было невыносимым. Биби перевели в комнату с «шестеркой» по имени Хилари, еще одним примером для подражания и подружкой Мисси. Хилари ходила по пятам за Биби, как Мисси за мной. Кейси тоже перевели в другую комнату. Марта осталась жить с Тиффани, которую повысили до Шестого уровня. Повышение ей явно вскружило голову. Но хуже всех пришлось Ви. Обычно после понижения до Первого уровня провинившуюся уже через несколько дней изоляции повышали до Второго уровня, но Ви провела в одиночестве уже три недели, и ничего не происходило. Видимо, администрация очень сильно на нее разозлилась. Не знаю, что я должна была ощущать после того, как Ви взяла на себя вину за мой проступок, – чувство благодарности, облегчения или чего-нибудь еще, но я почему-то на нее злилась.

– Я же тебя предупреждала по поводу Вирджинии Ларсен, – заметила Клейтон во время нашей встречи после моего побега и возвращения. На лице доктора было отпечатано такое самодовольное выражение, что мне хотелось кинуть в нее чем-нибудь тяжелым.

– Да, предупреждали, – согласилась я, внутреннее надеясь на невозможное – смену темы.

– Я говорила, она на тебя плохо влияет и это влияние негативно отразится на твоей жизни. Я вот что тебе скажу – иногда действия других людей мешают нам, и в этом случае приходится брать за них ответственность. Теперь тебе приходится брать на себя ответственность за ее безответственность. Ирония судьбы, согласна, Брит?

Это был один из тех случаев, когда надо согласиться с Клейтон, хотя у меня совершенно не возникло на это никакого желания. У меня было чувство, будто она подозревает меня в том, что побег совершила не Ви, а я. Поведение Шерифа тоже было в высшей степени подозрительным – каждый раз, когда он меня видел, то подносил раздвинутые в форме буквы Ви два пальца к глазам, а потом показывал на меня. Было совершенно ясно, что он этим говорил: «Я наблюдаю за тобой, Хемпхил. И жду, когда ты сделаешь неправильный шаг».

«Черт с тобой, – думала я». Пребывание в Ред-Роке становилось просто невыносимым. Единственным приятным событием за все это время стало письмо Джеда, которое я получила приблизительно через неделю после концерта.

«Дорогая Брит!

Как твои дела? Я надеюсь, все хорошо и ты делаешь успехи в учебе. Если бы у тебя возникли проблемы, мне бы об этом наверняка сообщили.

У нас ничего особенного не происходит. Наступила ранняя весна, и дни стали солнечными. На улице еще, конечно, холодно, но студенты и молодежь уже ходят чуть ли не в шортах и майках. Я же хожу в своей старой замшевой куртке. Как мне нравится ее запах!