Сестры-соперницы

Наверное, я подумала так потому, что, как и я, она жила в этом доме, ожидала ребенка, а потом умерла… Видимо, где-то глубоко во мне жил страх, что то же может случиться и со мной. Но почему? Я чувствовала, что отношение ко мне миссис Черри и ее мужа (хотя он был очень немногословным человеком), Джессона, Грейс и Мэг изменилось после того, как стало известно, что я жду ребенка. Казалось, они внимательно наблюдают за мной, ожидая каких-то знаков…

Я встала с кровати и подошла к окну. Отсюда не был виден замок, поскольку я спала в Синей комнате. Ночевать в спальне, которую мы разделяли с Ричардом, мне не хотелось; здесь было гораздо удобней. Берсаба обосновалась в Лавандовой комнате, рядом со мной, а дети вместе с Феб спали в комнате по соседству, так что все были близко. Я посмотрела на мирные лужайки, вспомнила о том, что произошло на ферме Лонгриджей, и о том, что в любой момент сюда тоже могут ворваться солдаты, чтобы разрушить мой дом.

Но не от этих мыслей у меня было тяжело на сердце. Я чувствовала нечто, тяготевшее лишь надо мной. Это был мой личный страх, переживать который гораздо тяжелее, чем тот, который разделяют с тобой и другие.

Я подошла к Лавандовой комнате, открыла дверь и заглянула внутрь. Берсаба спала. Она лежала на спине, и волосы разметались по подушке, полностью открыв оспины на лбу. Она всегда пыталась спрятать их, но они не помешали Люку полюбить ее, и любил он ее даже более горячо, чем Ричард любит меня. Как странно, что Люк, пуританин, мог так любить. Или в Берсабе было что-то необычное?

Повернувшись, я тихонько открыла дверь детской. Лунный свет освещал Арабеллу и Лукаса, лежащих в детских кроватках, и Феб, спокойно спящую рядом с колыбелью маленького Томаса.

Все было в порядке. Отчего же меня разбудили какие-то непонятные страхи? Неожиданно я почувствовала, что кто-то смотрит на меня, и нервы мои напряглись точь-в-точь как тогда в комнате Замка, когда я решила, что за спиной у меня стоит привидение, а потом оказалось, что это миссис Черри.

Я почувствовала, что меня сковал ужас и я не в силах обернуться. В этот момент послышался тихий смех Берсабы.

— Анжелет, что ты здесь делаешь?

— О! — Я обернулась и увидела, что на меня изумленно смотрит моя сестра. — Я… я не могла уснуть, — пробормотала я в ответ.

— Ты простудишься, разгуливая в таком виде.

— Сегодня теплая ночь. А что с тобой?

— Ты вошла и взглянула на меня.

— И ты проснулась?

— Не совсем. Я просто открыла глаза и вижу, что стоит моя сестра и смотрит на меня каким-то странным взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как будто ты меня в чем-то подозреваешь. Это так?

— Но в чем я могла бы тебя подозревать?

— Тебе виднее.

— Ты говоришь какие-то странные вещи, Берсаба.

— Миссис Черри — старая болтунья, — сказала Берсаба. — Она ничего тебе не говорила?

— Ну, предлагала мне какой-то настой. Она, кажется, озабочена моим состоянием.

— Войди в комнату, — попросила Берсаба. Я вошла, и мы уселись на ее кровать.

— Все здесь озабочены моим состоянием, — продолжала я.

— И это понятно, ведь ты находишься, как говорится, в интересном положении. Они хотят, чтобы все прошло удачно. — Она внимательно посмотрела на меня. — Скажи, почему ты решила, что надо зайти и посмотреть на нас?

— Я проснулась.

— Опять зубная боль?

В ее голосе прозвучала ироническая нотка, значения которой я не поняла.

— Нет. Тот зуб вырвали. Просто я не могла уснуть.

— Тебе сейчас нужно хорошо спать.

— Как ты считаешь, не следует ли мне опять принимать средство миссис Черри? Я помню, как ты давал» мне его. Ты решительно настаивала на том, что мне необходимо выспаться.

— Неужели?

— О да. Ты почти заставила меня принять его и сама отмерила нужную дозу.

— После него ты спала долго и крепко и не расхаживала по дому, верно?

— Конечно, нет.

— Ну… свое назначение оно выполнило. Я думаю, тебе действительно нужно что-нибудь попринимать на ночь, лучше всего теплое молоко. Элла постоянно давала мне молоко, когда я вынашивала Арабеллу и Лукаса. Мне оно пошло на пользу. Вот что я тебе скажу: я прослежу за тем, чтобы ты все время принимала его на ночь.

— Очень мило с твоей стороны так заботиться обо мне.

— И не слушай истории, которые могут начать рассказывать тебе слуги.

— Истории?

— Ты уже знаешь, как это бывает у слуг. Они когда-нибудь говорили тебе… о замке?

— Нет. Они уже давно о нем не вспоминают.

— Слугам всякое может взбрести в голову. Не беспокойся. Я присмотрю за тобой.

— Как тогда, когда у меня болели зубы. Я никогда не забуду, как ты обо мне заботилась, Берсаба. Сестра вдруг встала и сказала:

— Знаешь, я сама уложу тебя в постель. Пойдем. Она обняла меня и нежно поцеловала в лоб.