Сестры-соперницы

У нее тогда случилась задержка, и она решила пойти к милому пожилому гинекологу, который когда-то пользовал ее мать. «Мои поздравления», — радостно улыбнулся доктор, закончив осмотр. Микки тогда с трудом сдерживала волнение. От врача она первым делом побежала в цветочный магазин и накупила цветов. Потом направилась в лавку деликатесов в отеле «Kemp's Corner» и выбрала свои самые любимые сыры. Следующей точкой ее маршрута был знакомый торговец спиртным, у которого она приобрела несколько бутылок бордо, которое они с Бинни любили больше всего. И, конечно же, хрустящий багет из французской пекарни в отеле «Taj». В «Rustom's» — самом большом продовольственном магазине города, она купила шампиньоны, большую банку фуа-гра и молочную кукурузу. Она предвкушала, как вернется домой и приготовит праздничный ужин. Свечи дома есть, они лежат в верхнем ящике буфета из тикового дерева. Что еще? Ах да, сексуальное белье. Это у нее тоже есть — новый комплект из магазина «Victoria's Secret» — Бинни подарил ей его еще до свадьбы. Сейчас самый подходящий случай, чтобы надеть это.

Микки просто светилась от счастья, хлопоча на еще не вполне знакомой кухне. Повара с любопытством наблюдали за ней, а она суетилась, спрашивая у них, где взять уксус и эстрагон с горчицей. К семи стол был накрыт. Микки побежала наверх и долго принимала душ со своим любимым гелем «Guerlain», потом надела новый шелковый пеньюар и стала с трепетом ждать отца своего будущего ребенка.

Бинни, как обычно, вернулся домой поздно, усталый и раздраженный. Микки приберегала новость на десерт и так волновалась, что едва притронулась к ужину. Но когда она, наконец, рассказала Бинни такую восхитительную для нее новость, он пришел в ярость. Грубо обругал ее на пенджаби и даже чуть не ударил.

Рассказывая об этом Ами, Микки будто заново переживала ужасные события того вечера.

— Сначала я просто онемела, потом… потом заплакала и спросила, за что он так на меня сердится. Разве он не хочет, чтобы у нас был ребенок? Он вопил: «Нет! Нет! Нет!» Я с плачем обхватила его ноги: «А как же я? Я хочу стать матерью…» Он посмотрел на меня с такой ненавистью, что я даже испугалась, а потом сказал: «Тогда тебе надо было выходить замуж за того сопляка, который тебя бросил… хотя сомневаюсь, что он был бы в состоянии тебя обрюхатить». Я продолжала рыдать, а Бинни, как обычно, куда-то уехал. Я ждала его до четырех утра. Он вернулся сильно пьяный. Говорить с ним было бесполезно, и я прикинулась спящей. А утром он потребовал, чтобы я немедленно сделала аборт. Когда я отказалась, он пригрозил мне разводом. Я так испугалась, когда услышала это ужасное слово! И опять осторожно спросила, почему он не хочет ребенка. И тогда… — Микки не могла больше сдерживать слезы и разрыдалась на груди у Ами.

— Ну-ну, не плачь, мы найдем какой-нибудь выход… — Ами ласково погладила Микки по голове.

— Ох, Ами, — рыдала Микки, — он сказал мне… Что у него уже есть двое детей: мальчик и девочка.

— Да-а? — удивилась Ами. — И жена тоже есть?

— Любовница. Он никогда на ней не женится… потому что она недостаточно знатна и богата.

— И ты знаешь, кто она? — спросила Ами.

— Конечно, знаю. В смысле… узнала. Это Урми. Помнишь, она была на нашей свадьбе. Ты тогда узнала ее, но ничего мне не сказала. А я догадалась. У них с Бинни есть дети, Урваши и Нитья. Поэтому он и не хочет ребенка от меня. И еще, как он цинично выразился, потому что желает, чтобы я оставалась стройной и доставляла ему удовольствие.

— Бедная моя девочка, — сказала Ами, обнимая ее. — Надо же, до чего у вас дошло… Но не надо отчаиваться… Мы найдем на Бинни управу.

— Нет… — всхлипнула Микки. — Я этого не хочу… Я люблю его. Да, он вытирает об меня ноги, сделал меня своей рабыней, жертвой. Мне не на что надеяться и неоткуда ждать помощи. Я забыла, что такое гордость… если вообще когда-нибудь это знала. Он может меня растоптать, да что там «может» — он так и поступает.

— В таком случае, милая, — сказала мягко Ами, — поступай, как знаешь. Но все же на твоем месте я подыскала бы себе хорошего адвоката… на всякий случай… Ты меня понимаешь?

— Конечно, понимаю, — печально улыбнулась Микки. — Но у меня нет денег на адвоката. Когда Бинни делал мне предложение, он поставил условие, что я передам ему права на все мое имущество.

— Да-а, — с горечью протянула Ами, — хорошо, что твоя мать не дожила до того дня, когда ее девочка осталась без денег, без мужа и без ребенка. Бедняжка! Я очень тебе сочувствую. Но если ты ничего не хочешь менять, живи, как знаешь. И помни, я желаю тебе добра и на мою помощь ты всегда можешь рассчитывать.

— Спасибо тебе, Ами. — Микки с благодарностью поцеловала ее в щеку. — Это очень много для меня значит.

Женщины умолкли — им больше не о чем было говорить. В клубе почти никого не было: даже самые стойкие любители выпить уже покинули бар и разошлись по домам, а час картежников еще не наступил. Невдалеке от клуба группа подростков затеяла игру в сквош. От бассейна доносился звонкий детский смех.