Сеть

Сторонясь от дверей, прижимаясь к противоположной стене, я, ускоряя шаг, вновь двинулся вперёд, к тёмному повороту – а куда ещё? Я почувствовал, что с моим телом стало происходить нечто труднообъяснимое. Подобное ощущение бывает, когда, например, вы внезапно ощущаете, что зуб, давно шатавшийся в вашем рту, словно пропал на мгновение – лёгкое недоумение, ищете языком, проводя по нёбу и за щеками, а вот новое ощущение, поднывание и пустота на месте зуба… а вот и он сам, под языком, выпал! Похожее ощущение возникло у меня, только оно было разлито по всему телу, это было необъяснимо, пугающе, связалось у меня в голове с угрозой, исходящей от злобно хлобыстающих дверей за спиной… вдруг я упаду здесь в обморок?! От этой мысли сердцебиение и страх усилились, и я уже бежал прочь, явно чувствуя, что тело моё меняется изнутри. Нет, я не хочу меняться! Измениться – значит исчезнуть! Боже, как мне нехорошо!.. Тошнота, колени дрожат, ладони холодные и влажные… Как мне выбраться отсюда? Быстрей, бегом, сквозь темноту! Снова к тем трём дверям с надписями! Перед глазами – золотые шары, растворяющиеся во тьме коридора… ничего, скоро освещённая часть… вот…

Споткнувшись, припав на колено и поднявшись, я вновь кинулся вперёд. Вот и свет… «в конце «лабиринта сознания», – мелькнула едкая, несмотря ни на что, мысль. Поворот, продуктовый склад «противоатомного бункера», ещё поворот… Вот они! Хорошо, хоть эти двери на месте, никуда не исчезли… и вот, наконец, – вновь он, извечный квест нашего психополя: «налево пойдёшь»… Но теперь мне казалось, что я знаю, как нужно поступить. Надеюсь, всё получится. Ф-фу!.. Тяжело дыша, я остановился возле правой двери, с надписью «Авось», остановился, почти догадываясь, кого там встречу. Помедлив мгновение, я решительно повернул штурвал, и – толкнул дверь вперёд…

Едва оказавшись за дверью, я вынужден был со вскриком боли отпрянуть, закрываясь от ослепляющей вспышки, полыхнувшей навстречу и обжегшей мне лицо. Кажется, огонь даже слегка подпалил мне чёлку и ресницы: явственно ощутился запах палёного волоса. Передо мной вздымалась высоченная, гудящая и трепещущая полоса огня, которая, выбрасывая яростные языки, стремилась дотянуться до меня и выгибалась так, что становилось ясно: вперёд ходу нет. Собираясь поскорее убраться отсюда, я оглянулся… и меня одолел нервный смех: теперь и назад ходу не было!.. Подобно тому, как ранее уже пропали те воротца в коридоре, здесь также, дверь, не спросясь – пропала, оставив вместо себя лишь шероховатую серость бетона!..

Я обернулся, глядя на мощно ревущий оранжевый вал, который с треском бросал в меня искрами. Ну что теперь-то мне делать?! Назад – нет пути, а впереди – стена огня… Стена огня?!.

Внезапно меня обожгло – не огнём, но догадкой: стена огня, «огненная стена», это же слэнговое название, это файервол, способ компьютерной защиты, известный каждому системному администратору! Как же я сразу не догадался!

Засмеявшись, я отступил пару шагов, собрался с духом, и без малейшего страха ринулся вперёд, навстречу яростному полыханию и сквозь него…

Ой!..

Я словно с крыльца упал на что-то твёрдое. А как графика-то вокруг изменилась! Потрясающая реалистичность!

Морщась от ушиба, я попытался подняться, приподнял голову… сантиметрах в тридцати перед своим носом я увидел вздыбленный угол кирпича с круглым отверстием, вплотную к нему – ещё один, ещё, целый закругляющийся ряд кирпичных уголков, а над ним – словно бабочки с чёрно-оранжевыми глазами-крыльями… Да это же клумба, клумба с анютиными глазками во дворе Кэлинеску!

Я повёл взгляд в сторону, с ушей моих будто бы быстро стянули заглушающую пелену – набирая громкость, донеслись звуки двух спорящих голосов, один мужской, а другой…

Сделав усилие, я поднялся на локтях и сел, сел на один из холодных бетонных квадратов, выстилающих двор Кэлинеску, накрытый серым туманным утром.

Сзади хлопнула дверь, с крыльца вскрикнули:

– Ох, чёрт! Вот он!

В нескольких шагах передо мной стояли и вполголоса горячо спорили двое. Рудина я узнал по голосу, женщину, стоявшую спиной ко мне – по плащу и каштановым волосам.

САЙТ 32

Холодное шуршание фольги, предохраняющей завтрак, несколько часов над облачными равнинами, заложенные уши и, наконец, аэроэкспресс от Домодедово до центра, – всё это осталось позади.

Сейчас мы четверо – я, Стива и Лиз – сидели в ресторане «КПСС», что во дворе гостиницы «Турист». На столике меж нами водружён был распахнутый ноутбук, из которого джинном в голубовато-сизом голографическом 8D-облачке выползал Ильич. Именно он предложил этот ресторан. И теперь с интересом изучал висящий на стене портретный квартет (четвёртым был Иосиф Виссарионович) отцов-основателей, и, в том числе, себя среди них.

– Да-а, давненько я не видал шефа таким… суровым, – покосившись на Лиз, промолвил Мстислав и отхлебнув пива.

Как я чувствовал, заговорил мой друг только чтоб нас заставить открыть рты, ибо не вязалась беседа.