Сеть

Просто подумай, что перед ним чаша весов. На одной – все. Все в полном смысле слова. Семья, учеба, работа, пьянки-гулянки, спорт, друзья, любовницы и прочее. А теперь представь, что все это начинает чернеть и вонять, как протухшее мясо. Нет ничего. Ни семьи. Ни работы. Ни друзей. НИЧЕГО! НЕТ НИЧЕГО!!! А на другой чаше весов – могильный крест, на котором твоя дата рождения. Другой даты нет. Но ты сам ее можешь вписать. А крохотная черточка между этими датами и есть твоя жизнь. Понял теперь, что мы собой представляем?! Просто одна чуть заметная, долбаная черточка… И этот крест неумолимо тянет вниз. Он перевешивает ту чашу, где все давно сгнило и превратилось в тлен. Ты вряд ли можешь себе даже представить такое…»

И в этот момент, прежде чем мозг Романа успел проанализировать слова своей собеседницы, его пальцы непроизвольно отстучали короткий ответ:

«Могу».

«Ты думал об этом?» – тут же оживилась Мэлори.

«Да. И очень часто».

Роман перечитал последнее послание, чувствуя, как на его руках волоски поднялись дыбом. Ему с трудом верилось в написанное им самим же.

«А ведь это так», – снова прошелестел в его мозгу чей-то чужой голос, и юноша внезапно ощутил странное умиротворение. Как будто он с наслаждением опустился в теплую ванну после долгого пребывания на морозе.

«Кстати, Отверженный тоже сейчас в море», – вдруг сообщила девушка.

«Отверженный?» – не понял Роман.

«Он у меня в друзьях. Его предала девушка, ради которой он был готов на все. Она была старше его на шесть лет. Он узнал, когда и как будет проходить свадьба. Когда вся эта тусовка прибыла на Воробьевы горы, он вылил на себя бутылку с бензином и поджег. Никто не бросился спасать его, некоторые даже достали мобильники и снимали происходящее. Невеста упала в обморок».

Роман ощутил, как в глотке застрял сухой комок.

«Отверженного доставили в больницу, где он умер на следующий день, не приходя в сознание».

Парень уставился в окно. На иссиня-черном небе мерцал бледно-желтый полумесяц.

Смог бы он пойти на такое?!

– Нет, – хрипло проговорил он вслух. – Ножом по венам… еще куда ни шло… А вот поджечь себя – нет.

«Зато как эффектно!» – неожиданно проснулся внутренний голос. – Как он отомстил им! Вообрази, какой подарок им устроил на свадьбу этот смелый парень Отверженный! Как ты думаешь, будут ли молодожены счастливы после такого сюрприза?!»

– Я не знаю, – прошептал Роман с отрешенным видом. Он повернул голову на экран. В друзьях у Мэлори, кроме него, числилось еще два друга, некие Кельт и Бусинка. На аватарке первого был изображен некий замысловатый узор, напоминающий переплетенных змей. У Бусинки – бледное женское лицо, по щеке которого слеза чертила блестящую дорожку.

Лоб юноши прорезали морщины – он начал кое-что понимать.

«Мэлори, у твоих друзей, которых больше нет, на аватарках обычные фотки. Ну, то есть их лица. У всех остальных – картинки. Это что-то означает?»

«В этой группе есть модератор. После того как чел «выпиливается», он ставит на его аватарку его реальное фото. Самое лучшее. А те, кто еще в обойме… То есть живые. Нет разницы, хочешь – ставь живую фотку. Можешь вообще разместить тыкву хеллоуиновскую…»

Роман мысленно повторил про себя слово, которое использовала Мэлори. «Выпиливаться»… Бр-р-р… как будто напильником по зубам прошлись!

«А откуда у модератора есть фото участников группы?!» – осведомился он.

«Они сами ему отправляют свои фотки, – последовал ответ. – У тебя есть хорошее фото?»

Роман застыл над клавиатурой, словно ведьма над чаном с кипящим зельем.

«Зачем ей мое фото?! Зачем?!» – запульсировало в мозгу.

«Не бойся. Я это так, для себя…» – написала Мэлори.

«И все равно. Зачем модератор это делает?» – не отставал парень.

«Потому что после того, как ты улетаешь в небеса, к тебе возвращается твое настоящее лицо. В жизни все мы лицемеры, – пояснила его собеседница. – Вон у Отверженного всегда пламя было на аватарке. Это значит, что у него постоянно в груди бушевал пожар. У Бусинки – всякие слезливо-сопливые темы. Девчонка три раза в психушке была. Я ее руки видела – ни одного живого места, кожа от любого неосторожного движения ползет, как мокрая бумага… А когда ты попадаешь в море… все маски слетают. И ты очищаешься…»

«В море», – про себя повторил Роман слова Мэлори. Он вспомнил сегодняшний разговор с Викой в автобусе, и нервная дрожь, появившаяся после истории о Микки, отступила.

«Я кит. И я найду свое море», – подумал он.

Юноша снова зашел на страницу к Кельту. Только сейчас он обратил внимание на странный значок в верхнем правом углу странички – часы. Обычные электронные часы.

– Да, вот только они бредятину какую-то показывают, – пробормотал Роман, заметив одну странность. Действительно, часы шли в обратном направлении. И, судя по всему, до полного обнуления цифр оставалось три дня и несколько часов.

Он облизал пересохшие губы.

Эти жутковатые часы, которые с механическим хладнокровием отбивали обратный счет, пожирая секунду за секундой, гипнотизировали его. И они могли означать только одно. Что как только на циферблате останется ноль, то…

«Что?!»