Сеть Антимира

Отряд Ведьмака был больше и лучше вооружен, поэтому странники спрятались в штабе, в подвале, из которого позже с большими предосторожностями выбрались. К тому времени Ведьмак уже попытался достичь пирамиды, получил отпор, потерял Роба с рядовым воргом и отступил на берег.

Странники прятались, слушали и наблюдали, пытаясь понять, что к чему и что происходит, а в отряде Ведьмака затеяли строить плот. Вскоре стемнело, и потом к берега тихо подплыла резиновая лодка…

Но перед тем, как понял Пригоршня, между двумя странниками и Литой состоялся разговор. В котором Пророк изложил этой дурехе свою доктрину адских Врат и прочей бесовской ерунды, а Лита… Лита, судя по всему, ею всецело прониклась. Скорее всего, тут сказалось девственное состояние ее мозга, в котором до сих пор жили только проповеди Ментора, более путанные и чудные, чем простая, как церковный колокол, идея Пророка. Есть ад, есть Земля, есть Врата, то есть пирамида, черная верхушка которой торчит в центре кровавого озера, и есть те, кто эти Врата собирается открыть, после чего всему конец. А еще есть два странника, воины господни, стремящиеся помешать нечисти покончить с людьми. Никаких тебе Мертвых Эпох, исковерканных душ, уставшей от мертвецов Земли и прочих стремных разглагольствований Ментора, слишком вычурных для простодушной девчонки. Химик в этом месте рассказа выразился в том смысле, что залог быстрого успеха любой религиозной доктрины среди широких народных масс – простота, ясно очерченный путь к спасению и четкий ответ на вопрос: кого бить?

В общем, Лита поверила. Чему, как решил Пригоршня, внимательно наблюдавшей за ней, способствовало то, что она влюбилась в Тоху. Это казалось неожиданным, потому что курносый паренек не был образчиком мужественности и силы. Вот в него, в Никиту Новикова, вполне можно влюбиться с первого взгляда, так Пригоршня полагал, а в Тоху… Хотя после угрюмых, малоразговорчивых, пододвинутых на всю голову парней из дикой стаи он, наверное, оказался для девчонки, лишенной внимания нормальных мужиков, глотком свежего воздуха. Курносым принцем, вытащившим ее и затхлой атмосферы Чудопарка. Лита уже не вспоминала убитую сводную сестру, Ментора с его проповедями, огромную аномалию-«бездну», она перестала быть «дикой» и превратилась в странницу. Надежную подругу и верное орудие господне.

– И что теперь? – спросил Пригоршня.

Ему надоело стоять, и он присел рядом с неподвижно сидящим Вороном. Вскоре и Химик по-турецки уселся с другой стороны от Ведьмака.

– Я слышал разговоры, что вы вели с Отступником, – молвил в ответ Василий Пророк. – И сдается мне, что затуманил он вам рассудок, убедив, что адские Врата должны быть раскрыты.

– Да какие врата, Василий, ну, в самом деле! – взмолился Химик. – Вы поймите, тут речь идет о физических законах, и нет никаких причин вмешивать в это религиозные…

– Физические законы созданы Господом нашим, – веско прервал его бородач.

– Но при чем это к тому, что…

– Одно лицо, – вдруг сказал Красный Ворон, переводя взгляд с профиля сидящего рядом мертвеца на Пророка и обратно.

Все замолчали, посмотрели на наемника. Пригоршня осторожно спросил:

– Это ты о чем, Воронок?

– Они похожи, – Красный Ворон показал на Ведьмака, потом ткнул рукой в сторону Василия Пророка. – Из-за бороды не сразу понятно.

Два ствола качнулись к Пригоршне, когда он звонко хлопнул себя ладонью по лбу.

– Точно! Я же еще раньше думал: какого черта, кого мне это Василий напоминает? И правда, борода с толку сбивала! Мать моя Зона, вы что с этим лысым – братья?!

– Были, – подтвердил Пророк. – Но не брат мне Отступник, уже давно не брат.

– Один святой отец, другой музеем заведует… Так ты братану родному только что пулю в через закатал?! – Пригоршня возмущенно вскочил, сжимая кулаки. – Ты… ты фанатик долбанутый! Если раньше я тебя еще немного уважал за твердость, то теперь… да будь ты проклят, мразь поганая!

– Заткнись! – оборвал его Пророк, и в прокатывающихся по базе световых волнах стало видно, как побагровело его лицо. – Ты не знаешь, на какие лишения я пошел во имя людей. Я душу свою осквернил, грехи тяжкие брал на себя, убивал ради человечества божьего. Ради жизни на Земле, ради щастия людского!

– В задницу человечество! – завопил Пригоршня. – Все, кому не лень, талдычат про счастье людское! Ты о своем счастье заботься да по головам не ходи, вот тогда и будет всем счастье! Тварь ты бородатая, убийца!

Василий повел широкими плечами, скидывая с себя шинель. Перехватил винчестер одной рукой, другой, и она упала на землю.

– Тоха, бди! – прохрипел он, и курносый, выпустив руку Литы, поднял оружие выше.

Василий Пророк рванул рубаху на бочкообразной груди, разлетелись пуговицы, он стянул ее с себя, швырнул на траву.