Сеть для миродержцев

И сами браслеты: на щиколотках, запястьях, у плеча, под коленом, с бубенцами, колокольчиками, погремушками… красота!

Город словно старался продемонстрировать всем (и в первую очередь самому себе) свое богатство, роскошь и могущество.

Увы, истинно богатые и могущественные редко демонстрируют свое достояние.

Они в этом просто не нуждаются.

Нет, это не была нищета, прикрытая дутым золотом, — язык не поворачивался назвать государство панчалов слабым или бедным. Дело было в другом. Могущественный сосед, Хастинапур, все время марой маячил на горизонте, и панчалы из кожи вон лезли, чтобы развеять этот призрак сиянием собственного натужного великолепия и бряцанием оружия.

Кстати, об оружии.

И о тех, кто его носил.

По умытой дождями Кампилье в разных направлениях маршировали, печатая шаг, отряды вооруженных воинов — словно вот-вот должна была разразиться война и войскам отдали приказ спешно передислоцироваться.

Сомнительно, чтобы лазутчики и соглядатаи из Города Слона попались на этот нехитрый прием, призванный продемонстрировать всякому большую численность, выучку и боеготовность панчалийской армии.

Но… здесь все было чуть-чуть утрированным, чуть-чуть ненастоящим.

Если бы Дрона умел улыбаться, он бы улыбнулся.

Но Брахман-из-Ларца этого не умел.

А то, что губы подергиваются, — это, наверное, судорога…

* * *

— Ты куда, уважаемый? — Длинноусый стражник был вежлив, но тверд, продолжая загораживать Дроне дорогу.

— К вашему радже, Друпаде-Панчалийцу. Стражник позволил себе усмехнуться в усы.

— Раджа сегодня очень занят. Думаю также, что он будет занят завтра и послезавтра… Пройди-ка ты лучше, любезный, вон в ту калитку. Запись на аграхару[44] после обеда, а сейчас тебя покормят и дадут место для отдыха.

— Благодарю за совет, верный страж. Но мне нужен сам великий раджа, а не грамота на кормление.

— Да? — Брови стражника изогнулись двумя луками, и даже усы его смешно встопорщились. — И кто же ты такой? Наставник богов? Великий мудрец Лучшенький-риши? Его корова Шамбала?

— Я — Дрона, сын Жаворонка, брахман по рождению. Я проходил вместе с вашим раджой период брахмачарьи в обители близ Шальвапура, — степенно объяснил Дрона.

Стражник хмыкнул с недоверием, разглядывая докучливого странника, сдвинул набок обмотанный тюрбаном шлем, почесал за ухом…

— А имеются ли у тебя, уважаемый, какие-нибудь верительные грамоты? Или, к примеру, рекомендательное письмо от главы обители? Чем ты подтвердишь свои слова?

Дрона внимательно посмотрел на стража — и вдруг поймал себя на странном желании. Ему очень захотелось ударить человека, загораживающего дорогу к Панчалийцу, по лицу. Ударить кулаком, а еще лучше — оружием. Даже в красках явилось: шаг вперед, бердыш в руках стражника переворачивается и плещет сталью в глаза бывшему хозяину… аллеи по ту сторону ворот, люди между павильонами и строениями… звон клинков, тело становится легким и послушным, бердыш пляшет танец "Восьмирукого Клыкача", кровавый след тянется через травяной покров, змеей скользит, запекается под солнцем…

Сын Жаворонка моргнул — и видение исчезло.

— Нет у меня никаких писем и грамот, — развел руками Дрона. — Просто в свое время Панчалиец, тогда еще не раджа, а наследник, звал меня к себе, предлагая должность родового жреца-советника, Идущего Впереди. Можешь считать, что я здесь по приглашению самого царя. Или тебе не ведено пускать приглашенных?

Стражник растерялся только на мгновение. Вскоре он уже откровенно хохотал.

— Приглашенный!.. — только и смог он выдавить сквозь душивший его смех. — Идущий… Впереди! Мочалу свою выстирай, советник!

— Тебе говорили, что смеяться над дваждырожденным — большой грех? — участливо спросил Дрона. — Здесь малой жертвой не отделаться, придется полный обряд заказывать…

— Да уж искуплю как-нибудь, — хрюкнул стражник, утирая слезы, тем не менее смех его быстро сошел у на нет. — Может, ты вообще не дваждырожденный, а просто явара-пилигрим? Почем я знаю! Знак-то на лбу выцвел, и шнур трепаный…

— Рассуди сам, — внутри сына Жаворонка что-то закипало, и Дрона еще подумал, что с утра, наверное, съел несвежий плод манго, — какой смысл мне лгать? Попади я обманом во дворец, меня в лучшем случае бросят в темницу, а в худшем — посадят на кол. Ты думаешь, я мечтаю о тюремных крысах?

"Может, и впрямь не врет бродяга? — мелькнуло в голове длинноусого. — Кликну-ка я старшего — пусть у него затылок чешется!"

Дрона невозмутимо повторил свои объяснения начальнику караула, тот долго скреб бритый затылок и наконец решился.

— Доложу, — коротко бросил он и ушел. А Дрона как ни в чем не бывало уселся прямо на пешеходную полоску белого песка перед воротами — ожидать.

Редкие прохожие с любопытством поглядывали на скучающего стражника и брахмана в мочальном платье, застывшего перед воротами в позе сосредоточения. Косились, хмыкали, пожимали плечами и шли дальше, по своим делам.

Бывает.

Наконец за воротами послышались шаги, и рядом с длинноусым стражником возник весьма удивленный начальник караула.

— Велено провести во дворец, — сообщил он Дроне. — Вставай, пошли.