Сети Деллы (ЛП)

— Нет, я даже не знаю, где находится его пейджер, — объяснила она. — Иногда он ставит его на виброзвонок, так что, должно быть, он не был включен. Хотя, знаешь, я была на кухне наверху. Я всегда звоню ему либо из кухни, либо из своей комнаты, так что, если он внизу, в подвале, я могла не услышать звуковой сигнал. Вероятно, он просто поставил его на вибрацию, как часто делал дома, или пока мы в кино.

Пока Шерил и Делла продолжали болтать, сестра перевернула микрокассету на сторону В и продолжила запись. Шерил никак не удавалось понять, как, чёрт возьми, сестра не заметила машину Дэррила в гараже. Делла сказала, что не выносила мусор все выходные, поэтому и не заходила в гараж.

Делла с горечью рассказала о вчерашнем вечере и о том, как полиция обошлась с ней, как с преступницей. Она в шоке, она расстроена, у неё дико болит спина, а ей не дают прилечь, не отпускают домой – да вообще ничего не разрешают. Она сказала, что была настолько потрясена этой трагедией, что не могла уснуть всю ночь. Она испытывала сильную боль, а лекарства не помогают.

Пока они разговаривали, Делла, казалось, путала время и даты выходных. То она говорила, что Дэррил покончил с собой в субботу утром, затем рассказывала, что видела его в субботу вечером. Она не представляла себе, когда он мог застрелиться. Шерил сообщила ей, что, согласно новостям, самоубийство Дэррила произошло в воскресенье ночью, около 02:00, и она не понимала, как Делла не услышала выстрела.

— Мне жаль, но тебе просто придется потерпеть меня некоторое время, — сказала она Шерил, после того как та ответила на очередной звонок. — Я не в состоянии мыслить ясно или рационально. У меня голова не соображает. Сегодня я не смогла даже зубы почистить — мне не разрешают принять душ и чистить зубы.

Шерил не перебивала сестру, поглядывая на запись на автоответчике.

— Когда меня сегодня утром показывали в новостях, — жаловалась она, — я не чистила зубы, не умывалась и не расчёсывала волосы более полутора дней, вот почему я так выглядела. Мне нужен горячий душ и немного сна. У меня такое чувство, что я буду неделю отсыпаться.

— А дома как обстоят дела?

— У нас дома? Мне звонили весь день, — сказала она, повысив голос. — Леди, которая живёт дальше по улице, через некоторое время принесёт ужин, а мы с ней даже особо-то и не знакомы, хотя Дэррил с ней был действительно груб. Она записалась в социальный комитет, и когда я стала главой социального комитета, она не хотела приходить из-за Дэррила. Она ненавидела Дэррила.

— Правда?

— Она работала медсестрой в его больнице, и он просто выносил ей мозги прямо на глазах у пациентов и всех остальных. Он грубил и оскорблял её, что ещё унизительнее, при других медсёстрах и пациентах.

Пока Делла распространялась о том, каким грубым и противным был Дэррил, Шерил задумалась об организации похорон. Эта тема ещё не поднималась. Казалось, сестра думает только о себе.

— Знаешь, все соседи считали, что он надо мной издевается, потому что я всегда ходила грустная, — продолжала она. — Ходили слухи, что я подвергаюсь абьюзу. А теперь – на тебе! Мне говорят, что, по мнению соседей, он меня избивал или что-то в этом роде.

— В полиции тебе сказали, что уже допросили соседей?

— Они поговорили с Бет, потому что Бет больше других знает, что происходит и что он за человек, — сказала Делла. — Бет в курсе его попыток самоубийства. Она просто давно с ним знакома, она знала его задолго до меня. Раньше она работала в больнице и видела его каждый день, и он всегда был злым и противным по отношению к ней, и все его ненавидели. Она сказала полиции, чтобы они поспрашивали в больнице. Он никому не нравился.

Последовала долгая пауза, но Шерил хранила молчание.

— Шерил, у него не было ни одного друга во всём мире, — жаловалась Делла. — Он никому не нравился. У него не было лучшего друга, ему некому было позвонить. Иногда у него из-за этого на глаза наворачивались слезы, но у него просто не было друзей.

— Да, Делла, но такое впечатление, что мы говорим о нём, как о постороннем.

— Я знаю, но он будто не умер. Я просто не могу, не знаю, что со мной не так, — захныкала она. — Как будто я сейчас услышу, как открывается дверь гаража, и он возвращается домой — понимаешь, о чём я? Я просто продолжаю думать, что в любую минуту дверь гаража поднимется, потому что так бывает всегда.

Когда разговор вернулся к проблемам с прессой, Делла спросила о своих братьях, Джине и Скотте, интересуясь, есть ли им что сказать, и Шерил сообщила, что братья отказываются общаться с радио и телевидением, хотя им неоднократно звонили. На самом деле оба были просто в ярости. Им не хотелось участвовать в этой истории с Суториусом. Когда Делла услышала это, то сделала вид, словно это не имеет значения, и заговорила о том, как приятно иметь много друзей и соседей, которые о тебе заботятся.

— Неужели ты не видишь, что собственная семья настроена против меня, — заныла она. – Именно те, кого я считаю родными, готовы перерезать мне горло. Разве это не прискорбно?

Шерил не ответила.