Сети для леди

Шерил так и хотелось крикнуть, что все это неправда, что второй муж Каролины богат, как Крёз, и все это она затеяла исключительно из боязни за свой брак, вернее, за возможность остаться на мели, если с этим браком что-нибудь случится.

— Мама, послушай, но ведь это не срочно? Тебе не обязательно продавать дом именно Дику.

— Да, но он уже есть, а других покупателей нет. Это решает проблему, к тому же мы давно знакомы. Да в чем проблема-то? Ты ведешь себя так, словно вы с Диком были помолвлены, а затем поссорились!

Шерил могла бы одним предложением подтвердить слова своей матери, но сильно сомневалась, что это может что-то изменить.

— Хорошо, мама. По крайней мере, убедись, что агент правильно указал объекты продажи.

— Что ты имеешь в виду, дорогая?

— Дик думает, что коттедж входит в общий перечень. Я сказала, что это не так, но он мне не поверил. Позвони в агентство, пусть они перезвонят ему и уточнят.

— Видишь ли, Мидди…

Страшные подозрения зародились в мозгу Шерил.

— Мама! Только не говори, что ты переменила решение! Ты ведь обещала, что мы останемся в коттедже?

— Да, дорогая, я и не говорю, что… Но, видишь ли, адвокат и агент в один голос твердят, что это глупо и невыгодно, так что я подумала…

— Но куда денемся мы с Ронни?!

— В этом случае придется переехать, но так ли уж это ужасно, детка? Между нами говоря, коттедж кошмарен! Он мало чем отличается от сарая.

— Нам с Ронни он нравится! Лучше такой дом, чем вовсе никакого!

— Не говори глупостей! У тебя полно вариантов.

— Да? И каких же? Что-то я сомневаюсь, что ты пригласишь нас в свой особняк!

— Ну не знаю. В любом случае, ты вполне могла бы выбирать, особенно если бы перестала разыгрывать из себя святую мученицу. Насколько я знаю, Генри готов жениться на тебе хоть сегодня…

— Мы с Генри просто друзья.

— Да, но исключительно потому, что ты сама не позволяешь бедному мальчику стать кем-то большим, чем просто друг. Кстати, почему? Он богат, он джентльмен, он красивый — чего тебе еще надо?

— Ничего. Сейчас я позвоню ему и скажу, что готова на все. Так?

— Ты считаешь, что это смешно?

— Да нет, не особенно.

— Правильно, Шерил, это совсем не смешно. Тем более что я говорю о же-нить-бе, понимаешь? О браке! А не о пошлом сожительстве и содержанстве… Полагаю, этого с тебя уже хватит.

Шерил озадаченно посмотрела на телефонную трубку. О чем это говорит мама? Шерил никогда в жизни ни с кем не сожительствовала!

— О чем ты, мама? Ах, это насчет моего «грехопадения»! Полагаю, случайный секс один раз в жизни нельзя назвать сожительством, а тем более «содержанством», если такое слово вообще существует.

Каролина испустила тяжкий вздох, благочестию которого могла позавидовать вся святая инквизиция.

— Шерил, деточка, на твоем месте я не стала бы бравировать тем, что твой ребенок рожден от случайного секса неизвестно с кем. Кстати, а что ты сказала Генри насчет Ронни?

— Ничего.

Это было чистой правдой. Генри тщательно избегал разговоров на эту тему.

— Что ж, надеюсь, когда придет время поговорить, ты будешь более сдержанна на язык. И более изобретательна. Я бы рекомендовала сюжет с молодым итальянцем на каникулах в Италии. Солнце, экзотика, горячая кровь, всякое такое. Потом он погиб…

— … от рук фашистов. Спасибо, мама, я постараюсь запомнить. Кстати, пока Генри ни разу не заговаривал о женитьбе. Как только заговорит — другое дело.

Каролина не обратила ни малейшего внимания на то, что ее дочь еле сдерживает смех.

— И отлично, дорогая! Он действительно прекрасный человек. Шерил, дорогая, прости, мне надо идти. У нас к обеду целая толпа людей…

Вареная или жареная? Спросить? Ладно, не стоит. Тем более, что Каролина уже повесила трубку. Шерил устало провела рукой по волосам. В этот момент позади нее раздался какой-то звук.

Ронни стоял на лестнице и с тоской смотрел на нее. Боже милосердный, как давно он здесь?

— Мам, я есть хочу. Что у нас к чаю?

Слава Богу. Обычный вопрос обычного мальчишки. Она улыбнулась сыну, и на сердце сразу полегчало.

— У нас есть шикарный выбор. Пицца, пицца и еще раз пицца.

— Опять пицца… Второй вариант?

— Пепперони и оливки.

— Фу, тогда меняем на третий!

— Анчоусы.

— Фу два раза. Остановимся на первом.

— Пицца с ветчиной и грибами, молодой хозяин.

— Вот это годится.

— Только, чур, не выковыривать грибы и из моей половины. Еще будет апельсиновый сок, должен же ты получить хоть что-то полезное за целый день.

— Я ел чипсы в школе. Это овощи.

— Нет, молодой хозяин. Картошка — это овощи. А чипсы — это мусор. Вкусный мусор.

Болтая с сыном, Шерил достала готовую пиццу из морозильника, сняла целлофан, оставила размораживаться и повернулась к плите, чтобы разжечь духовку.

Плита была старинная. Можно сказать, древняя. Когда-то на ней готовила добрая волшебница — повариха Мэгги Блейз. Замечательная была женщина. Добрая, понимающая и бесконечно терпеливая. Такой ее запомнила Шерил.

Она умерла в тот же год, когда был зачат Ронни, так что ей было не суждено увидеть своего маленького внучонка.

От этой мысли Шерил было очень грустно. Каролина не разрешала мальчику звать ее бабушкой, а вот Мэгги наверняка позволила бы.