Сети красивой жизни

   Лишь спустя полвека, когда были реабилитированы те, кто пострадал за веру, стало известно, что все попытки следователя заставить ее дать «откровенные показания» и признать себя виновной в «контрреволюционной деятельности» оказались напрасными. Она наотрез отрицала свою «вину» и не выдала никого. Спустя 4 дня после ее ареста, 22 ноября 1937 г., был расстрелян епископ Парфений. А ее расстреляли 9 января 1938 г., в один из тех дней после Рождества, когда православные люди празднуют святки… В ту пору ей было 48 лет… Верная сестра и сподвижница епископа Парфения разделила с ним и страдания, и мученическую смерть. И ту славу, что дает Христос любящим Его. В 2007 г., спустя три года после канонизации священномученика Парфения, была причислена к лику святых и его сестра – мученица Антонина Брянских. Одна из тех многих, известных и безвестных, кто во времена ненависти и безверия делами, жизнью и смертью своей свидетельствовал «рабам земли» о Христе.

МАЛЬЧИК С БАБУШКИНОЙ ИКОНЫ (ПОВЕСТЬ О ПРАВЕДНОМ ОТРОКЕ АРТЕМИИ ВЕРКОЛЬСКОМ)

    На дворе уже ночь. Вот только к Тёме, а по-взрослому, Артёму, сон все никак не приходит. Оно и понятно: ночь-то ночь, да на улице так светло, что даже лампочку включать не надо: все видно, как днем. И цветущие герани на окнах, и старинную мебель в бабушкиной комнате, в том числе стеклянный шкаф под названием «горка», в котором тускло поблескивают посуда, фарфоровые статуэтки, хрустальные бокалы и салатницы. Видно и зеленую лампадку, что горит в углу перед иконами. Икон три: Христос-Спаситель, Божия Матерь Казанская, и еще одна, какой Тема прежде никогда не видел. На ней на золотистом фоне нарисована белая церковь, стоящая среди зеленых елочек. Двухэтажная, с зеленой крышей и высокой колокольней. Справа от нее – седобородый старик в красных одеждах, похожих на те, что носят священники, держит в руках книгу в зеленом переплете с нарисованным на ней Крестом. По другую сторону стоит мальчик в белой рубашке ниже колен, с красными полосками по подолу и вороту, а в руках у него – крестик. Над головами у старика и мальчика нимбы, как у святых. А сверху - какие-то надписи. Тема попытался их прочесть в первый же день, как приехал к бабушке. Даже на стул забрался, чтобы разглядеть их получше. Да только все равно ничего не получилось. Вроде, и есть знакомые буквы, да есть и совсем незнакомые – поди, прочитай. И решил Тема, что сделаны эти надписи на старинном языке. То есть, на том, на котором говорили и писали в старину. Вот потому и не смог он их прочесть. А уже назавтра Теме стало не до старинных надписей. То он на Северную Двину купаться с соседскими мальчишками побежит, то вместе с ними во дворе мяч гоняет, то в мелкой речке, что под самыми бабушкиными окнами течет, рыбешку ловит… А он-то еще не хотел на лето ехать к бабушке в Архангельск! Да разве в Москве такое раздолье, как здесь! Вот только к северным ночам он никак не может привыкнуть. У них ночи как ночи – темные. А здесь на Севере летом ночи светлые. Оттого-то и называются они – белые ночи.

   Потому и белые, что в них светло, почти как днем. Даже можно разглядеть мелкие синие цветочки на бабушкином халате, не то, что ее саму. Бабушке, Глафире Петровне, как видно, тоже не спится. Стоит она перед иконами и молится. Тема тоже умеет молиться. С тех пор, как его год назад крестили, он уже выучил и «Богородице Дево, радуйся», и «Отче наш». Даже молитву «Верую» почти всю знает. А осенью пойдет в школу. Вернее, в две школы сразу: обычную и воскресную, при Никольской церкви, что на соседней улице. Как раз в этой церкви его и крестили…

   Тем временем бабушка кончила молиться, обернулась, заметила наблюдающего за ней Тему и подошла к его кроватке:

   -Что, внучек, не спится тебе?

   -Не-а, бабушка… Расскажи что-нибудь…

   -Хочешь, расскажу сказочку про звезду-алмазочку? – спрашивает Глафира Петровна, присаживаясь рядом с Темой на скрипучий стул с выгнутой спинкой. – А сама лукаво улыбается внуку, словно ждет, что-то он ей ответит…

   -Не-е, это я знаю. – говорит Тема, заметив бабушкину улыбку. - От мамы слышал… Я тебе скажу «да», а ты опять спросишь: «рассказать тебе сказочку про звезду-алмазочку»? Лучше про другое расскажи.

   -А про что?

   Тема обводит взглядом комнату, на ходу придумывая, какую бы такую сказку он хотел услышать от бабушки. И вдруг говорит:

   -Про мальчика. Ну, вон того, на иконе. Его как зовут? Он что, святой?

   -Да, святой. – отвечает бабушка. – А зовут его точно также, как тебя.

   -Темой?

   -Может, папа с мамой его тоже так звали. А на самом деле его зовут Артемием. Праведным Артемием Веркольским. Есть, еще севернее нас, на Пинежье, такое село – Веркола. Вот там он и родился. Оттого и прозывается – Артемием Веркольским.

   -А дальше что?

   -А дальше было вот что… Только давай сразу с тобой договоримся – все, что я тебе расскажу – это не сказка. Все это было на самом деле, хотя и очень давно, почти пять сотен лет назад. То есть, когда еще моя пра-пра-прабабушка не родилась. Вот как давно!

    -А как же тогда ты об этом узнала?