Сети кружевницы

«Надо ему сказать, чтобы не увлекался травой», – подумал Рыбак.

Тем временем венецианский повар поставил блюдо на стол, зыркнув при этом на Асины перчатки, сделал шаг назад и застыл в важной позе – спина прямая, грудь вперед.

– Красота какая! – восхищенно прошептала Ася и улыбнулась повару. – Спасибо.

Тот довольно покивал и снова зыркнул на ее перчатки.

Тут к столику подскочил Михаил и лопаточкой, стараясь не нарушать царившей на блюде гармонии, положил мясо с овощами сначала Асе, затем Ивану.

Повар по-прежнему наблюдал за происходящим.

Ася отрезала кусочек мяса, положила его в рот и с блаженным стоном прошептала:

– Мечта! Вань, попробуй, ты такого еще никогда не ел.

За Рыбаком дело не стало. Отпилив кусок мяса – и как это у Аси получается так легко? Не иначе официант, зараза, подсунул тупой нож, – Иван приладил сверху кусочек картошки. Пожевал, задумался. Мясо – да, круто. Картошка – она и в Африке картошка. А эти вот то ли кабачки, то ли баклажаны вообще лишние. Помидорчик со сладким перцем куда ни шло, а остальное – увольте. Тем более листья. Ну что он – корова какая-нибудь? Но, конечно, ничего этого говорить повару не стоит, и про траву тоже. Будем дипломатами.

– Да, крутая еда, – сказал Иван. – Надо будет нашим сказать. Уверен, Тимур с Кристиной оценят.

– Михаил сказал, что вы были знакомы с мамой Инги, Галиной? – спросила Ася. – Посидите с нами?

– Может, по рюмочке? Нашей? – подмигнул повар-пират.

– Я за рулем, – Иван покосился на Асю. Ну что ты на это скажешь, дипломатичная наша? Спиртное Ася употребляла очень редко.

– А я бы выпила, – недрогнувшим голосом заявила она.

– Миха! – скомандовал повар. – Давай нашей! – И тут же, без всякого перехода, продолжил: – У нас ее звали Коко. Зачетная была деваха. Здоровая, кровь с молоком. Но спокойная, без гонора, без нахабства.

Иван искоса взглянул на Асю – последнее слово явно поставило ее в тупик.

– Хотя чувствовалась в ней авантюрная жилка, – продолжал повар. – Но глубоко внутри. У Коко хватало благоразумия не выпускать ее на поверхность. Официанткой она работала, умела разводить на выпивку и закуску. Нет, вы не подумайте, ничего такого она не позволяла. С клиентами.

– А с кем позволяла? – тут же спросил Рыбак.

– Ну так, – уклончиво улыбнулся повар. – Дело молодое…

Иван сделал вывод, что у повара с Галиной были не только рабочие отношения, и следующая фраза собеседника эту догадку подтвердила.

– Я же, когда сейчас услышал от Михи, что у Коко, оказывается, дочка есть, грешным делом подумал – может, моя? Вдруг есть у меня на этом свете еще кто-нибудь, кроме кастрюль и сковородок. Сколько лет этой вашей подруге?

– Она родилась в 1996 году.

– Нет, точно не моя. Я как раз в 1996-м демобилизовался и сразу сюда устроился. У нас тогда работала официанткой жена хозяина, Юлия. В начале следующего года, 1997-го, она ушла в декрет, а Коко незадолго до этого взяли на ее место. И, кстати, она ни словом тогда о ребенке не обмолвилась. Скрытная была девчонка. С одной стороны, болтливая, не унять, но о себе ни слова. Хотя, как рюмочку опрокинет, могла чего-нибудь сказануть.

В этот момент Михаил поставил перед Асей и поваром бокалы и щедро плеснул в них золотистого вина из хрустального графинчика.

«Ну-ну, посмотрим, как ты с этим справишься, пьяница моя дипломатичная», – злорадно подумал Иван.

Ася же, нисколько не смущаясь, подняла бокал за ножку.

– Ну, за знакомство! – предложил повар. – Меня, кстати, Марат зовут.

– Ася.

– Иван, – представился Рыбак.

Ася с Маратом чокнулись.

– Хорошее у вас вино, – похвалила Ася.

– Другого не держим. Так вот, Коко. Она часто оставалась ночевать в ресторане. Хозяин был не против, мы ведь до последнего клиента работаем. Бывает, засидится компания за полночь, и куда идти? Это сейчас у всех машины, сел и поехал. А тогда только на своих двоих. Сами понимаете, далеко не уйдешь, особенно если утром снова на работу.

Коко где-то в центре жила, вроде как кто-то ей там квартиру снимал. Ночевала там, только когда брала выходные, а так все больше здесь, в подсобке. Для таких случаев хозяин наш, Юрий Данилович, поставил там диван.

В 1998 году грянул кризис. Оно, конечно, и без того жилось не бог весть как, а тут приперло конкретно. Бывшие посетители предпочитали хашламе доширак. Забегали по старой памяти на чашку кофе с рогаликом. Мы тогда пекли антикризисные рогалики. Сейчас вспомню, из чего их лепили, – стыдно становится. А тогда очень пользовались спросом. Что оставалось вечером – хозяин наш, Данилыч, разрешал себе забрать в качестве зарплаты. Так и работали – за рогалики. Доходило до того, что на проезд денег не было. Вот тогда и пригодился диван в подсобке. Один он был. А мы все люди взрослые, сами понимаете…

Если бы не кризис, черта с два у нас с Коко что-нибудь выгорело. Она все ждала кого-то. Судя по перчаткам, – Марат кивнул на Асины руки, – не дождалась. Коко мне как-то рассказывала о своей матери, которая все хотела ее приспособить к семейному ремеслу, а она возьми да сбеги. Потом, видно, безнадега заставила вернуться к родным-то истокам. Да?

Ася кивнула.