Сети кружевницы

– Что делать? Поедем в офис, вместе что-нибудь придумаем. Может, Тимур по своим связям найдет выход на Овчинникову. Ты попробуй поставить себя на ее место. Если бы тебе позвонили и сказали, что разыскивают какую-нибудь учительницу из школы, где ты работала восемнадцать лет назад, что бы ты сказала?

– Я бы помогла, – возмущенно заявила Ася. – Ты сомневаешься?

Конечно же, Иван ни секунды не сомневался. Ася бы в лепешку расшиблась, стоило кому-нибудь рядом не то что попросить о помощи, а просто заикнуться о ней.

– Не расстраивайся. Подумаешь – не получилось! Завтра еще раз позвоним. Может, она за ночь передумает.

Но для перемены своего мнения Юлии Овчинниковой понадобилось всего пять минут.

Сыщики не проехали и пары километров, как Асин телефон затрезвонил.

– Кажется, это она, – посмотрев на дисплей смартфона прошептала она.

– Да ну? – удивился Рыбак.

Ася нажала на кнопку и включила телефон на громкую связь.

– Алло, это Овчинникова. Вы мне только что звонили.

– Да, да, – поспешила подтвердить Ася. – Мы звонили.

– Сегодня уже поздно, я живу на Озерном шоссе. Если будете из города по пробкам добираться, приедете за полночь, а я хотела пораньше лечь спать. Давайте завтра встретимся, и лучше где-нибудь на нейтральной территории. Знаете, на объездной есть кафе, называется «У помойки»?

– Как называется? – не поверила своим ушам Ася.

– Я знаю, – кивнул Рыбак.

– Найдем, – сказала она.

– В одиннадцать я буду вас ждать. Не опаздывайте.

– Кафе действительно называется «У помойки»? – спросила Ася, выключая телефон.

– Действительно, – усмехнулся Рыбак. – Помойка – это не то, что ты думаешь.

– Не то? Как, по-твоему, можно еще трактовать слово «помойка»?

– В данном случае помойка – место, где можно помыть машину. А кафе находится в непосредственной близости, то есть у помойки. По-моему, очень даже логично.

– А по-моему, вовсе нет.

– Вот и скажешь это завтра обслуживающему персоналу, – добродушно проворчал Иван. – Место это старое, широко известное в узких, так сказать, кругах.

Он притормозил у светофора и посмотрел на Асю. Она задумчиво хмурилась, погруженная в собственные мысли. Конечно же, ничего плохого говорить она не будет. А жаль. Любопытно было бы посмотреть.

Глава 20

Инге снились Кулишки. Но не зимние, спящие под снежным одеялом, а весенние, утопающие в цвету абрикосов и слив, где утром будит веселый гомон вездесущих воробьев, жужжат, собирая мед, крупные, словно шмели, пчелы. Где бабушка… Тут в ее сон ворвалось отчаянное карканье, и она поняла, что это только сон, за окном зима и вороны. А еще где-то ходит человек, подбросивший скорпиона. Стоило подумать о вчерашнем происшествии, как пережитый ужас снова охватил ее.

«Бежать! Бежать! – застучало в висках. – Бросить все и вернуться в Кулишки! За продуктами можно ездить в Екатеринино на велосипеде. Много мне надо? А за заказами приезжать сюда, в магазин. И Петру Васильевичу не придется часто ездить. Если только что-то срочное».

Полная решимости сейчас же спуститься в магазин и поговорить с Бородиным, Инга вскочила, но тут же снова опустилась на кровать. Почему все плохое, что случилось с ней, перечеркивает хорошее? Ведь кроме записок и скорпиона были еще бургеры, прогулка по ночным улицам, фарфоровый белый кот, Шекспировская соната, знакомство с Асей… Да много чего! Может, есть смысл рассказать обо всем? Хотя бы Антону? А если это он? Пусть не собственноручно, а с помощью кого-нибудь? Она вспомнила, как смешно шевелится кончик его носа, когда он жует бургеры. Нет, это не он! Он не мог! Или… мог?

Взгляд упал на незаконченную жилетку. Нет, так не пойдет. Надо взять себя в руки!

По-быстрому приняв душ, Инга прошла в кухню. Отрезала горбушку хлеба, налила в единственную чашку чай. Попробовала – очень горячий, пусть немного остынет…

Звонок в дверь прозвучал неожиданно и как-то очень громко. Инга вздрогнула, чашка полетела на пол, расплескав кипяток, обжегший босые ноги. От боли и отчаяния Инга вскрикнула, и тогда тот, кто стоял за дверью, забарабанил что есть силы.

– Дунаева! Откройте! Откройте немедленно! Мы знаем, что вы здесь.

«Мы? Значит он не один?» – Инга лихорадочно осмотрелась. Дверь, пусть и подпертая тумбочкой, вряд ли может служить надежной защитой, а значит… Она в западне? Но что им нужно? Не будут же они убивать ее среди бела дня? Хотя, для того чтобы убить, не обязательно стрелять или размахивать ножом. Достаточно одного скорпиона. Только живого.

Раздался глухой удар: похоже, те, за дверью, от слов перешли к делу. Инга попятилась, уперлась спиной в окно. Все. Тупик. Или нет? Обернувшись, она распахнула окно. Ветер швырнул в лицо горсть острых льдинок. Хорошо, что окно выходит во двор, за ночь под окном намело снега. Конечно, высоко, но есть шанс скрыться. Нужно только добежать до угла, а там – совсем рядом, – магазин, тепло, Петр Васильевич, который не даст в обиду.

Еще один удар в дверь, и Инга решилась. Она влезла на подоконник, села, свесив ноги, и осторожно соскользнула вниз. Ноги обожгло холодом и болью.

– Вот она! – закричал кто-то. – Стой!