Сети Культа

– А отчего же вы не покидаете родные края? – поинтересовалась Аэлин, старательно изображая непринужденный тон. – Мне трудно представить такую жизнь: я постоянно путешествую.

– Возможно, просто не нашлось такого места, где бы тебе захотелось пустить корни, дорогуша, – снисходительно ответил Влас, замедляя шаг и указывая на двухэтажный дом впереди. – Вот мы и пришли. Это наш трактир.

Аэлин глубоко вздохнула, оглядевшись. Вблизи не было ни хлева, ни сарая, ни складской пристройки. Со стороны трактир больше напоминал обычное отшельничье жилище, отличавшееся от остальных, разве что, своими размерами. Аэлин сделала вывод, что здесь нет больших семейств – все хижины, что встретились по пути, могли вместить не больше одной-двух комнат. Она также отметила про себя, что в деревне неестественно тихо, потому что совершенно не слышен детский плач. Не раз, приходя в небольшие поселения, Аэлин даже ночью слышала крики беспокойных младенцев, имеющих обыкновение просыпаться от каждого шороха, однако здесь будто бы и вовсе не было новорожденных детей. Аэлин допускала, что ночь могла выдаться спокойной, или попросту сейчас в этой небольшой деревушке нет семей, у которых бы недавно появился ребенок. Однако от такой мысли нехорошее предчувствие лишь окрепло.

Тем временем Влас настойчиво постучал в дверь трактира, оказавшуюся запертой, и довольно громко позвал:

– Керн! Филипп! Просыпайтесь, тут к нам путники пожаловали!

Практически сразу послышались тяжелые шаги, и вскоре в помещении лязгнул засов, после чего скрипучая дверь трактира отворилась. На пороге появился грузный высокий мужчина, чья фигура заняла собой практически весь дверной проем. Мальстен невольно распрямил спину, подивившись идеальной осанке этого человека.

– Привет, Керн, – уважительно кивнул Влас при виде односельчанина. Тот, смерив гостей оценивающим взглядом, отступил с порога и жестом, не отличавшимся гостеприимностью, пригласил всех внутрь. Влас кивнул и прошел первым, кивком поманив за собой Мальстена и Аэлин.

Лишь войдя в теплое помещение, путники осознали, как холодно было на улице мгновение назад. Мальстен вновь с интересом уставился на Керна, чей взгляд был прикован к оружию незваных гостей.

– В наших краях нечасто встретишь путников, – буркнул он, будто заменяя этим приветствие, и обратился к Власу: – Я уж думал, ты шутишь. С тебя станется. Ты у нас весельчак.

Мальстен прищурился, продолжая изучать то, как держится местный трактирщик. Без сомнения, у этого человека была выправка, привитая не одним годом военной службы, а колкий, цепкий, слегка пренебрежительный взгляд на оружие навевал мысли о не самом низшем звании. Что такой человек мог делать в отшельничьей деревне, не поддерживающей никакого общения с внешним миром, оставалось загадкой.

– Может, путники объявлялись бы чаще, будь ваше поселение обозначено на картах Арреды, – сказала Аэлин, тут же получив в ответ хмурый взгляд трактирщика.

– Это ни к чему, – строго ответил тот, вновь переводя взгляд на паранг, висящий у нее на поясе. – Ты бы ножик убрала подальше, девочка. Еще порежешься ненароком.

Аэлин возмущенно вытаращилась на него. Ей нередко приходилось выслушивать нечто подобное от мужчин, не принимавших ее всерьез, и она считала себя привычной к таким комментариям. Однако слова этого человека отчего-то задели ее. Сам же Керн лишь безразлично покачал головой, проигнорировав реакцию посетительницы.

– Женщинам следует использовать ножи на кухне, а не таскаться с ними по лесам.

– Керн, ну опять ты заладил! – закатил глаза Влас, видя, как во взгляде Аэлин начинает пылать пламя. – Прости его, дорогуша, у него довольно старомодные понятия…

– Это я вижу, – процедила Аэлин сквозь зубы. Это фамильярное «дорогуша» в свой адрес она тоже воспринимала с трудом.

– Позвольте предостеречь, уважаемый, – криво улыбнулся Мальстен, присоединяясь к разговору, – разве во время службы вы не узнали, как опасно недооценивать противника? Уверен, сойдись вы с моей спутницей в схватке, свои слова пришлось бы взять обратно. Заклинаю вас поверить мне. Не хотелось бы, чтобы во время этой демонстрации кто-то пострадал.

Аэлин с интересом взглянула на него, вновь уловив в его голосе азартные нотки артиста, которые он с успехом демонстрировал ранее перед фрэнлинскими воротами. Тем временем Мальстен продолжил говорить, поймав заинтересованный взгляд трактирщика:

– Вы ведь служили, не так ли?

– Интересное предположение, – хмыкнул Керн.

– И не беспочвенное. Ваша выправка говорит за вас, – уверенно сказал Мальстен.

На несколько мгновений в помещении воцарилось напряженное молчание, которое трактирщик нарушил первым:

– Могу сказать то же самое о тебе, сынок. – Он вдруг расплылся в понимающей дружественной улыбке и протянул кукольнику руку. – Влас, к слову, не представил мне вас со спутницей.

– Мальстен, – кивнув, назвался данталли, отвечая на рукопожатие. Ладонь Керна оказалась удивительно холодной, несмотря на тепло, витавшее в трапезном зале.