Сети Культа

— Да, — кивнул Мальстен. — Счел это очередным необходимым этапом обучения. И к тому же он всегда пытался донести до меня мысль, что я должен уметь жить в условиях борьбы. Это не было мне чуждо, если так разобраться. Но, пожалуй, культивировать идею о том, что между людьми и данталли идет непрерывная война, удалось во мне лишь Сезару Линьи. Он действительно был удивительным, Аэлин. Я думаю, он сумел бы изменить твое отношение к данталли даже скорее, чем я. Знаешь, если бы он захотел, я уверен, он бы мог изменить отношение к нам у очень многих, ведь он умел произносить пламенные и воодушевляющие речи не хуже Колера. Но что-то мне подсказывает, что он не хотел мира. Идея борьбы и собственной участи в ней словно бы вызывала у него странное воодушевление. Ему нравилось всегда быть наготове, всегда ждать удара от какого-то невидимого врага. Знаю, звучит странно, но в нем все, что я рассказываю, уживалось удивительно гармонично.

Аэлин тяжело вздохнула.

— Тебе удалось в итоге удивить его?

— О, да, — улыбнулся Мальстен, и на этот раз глаза его восхищенно блеснули. — Однажды удалось.

Герцогство Хоттмар, Кардения

Десятый день Реуза, год 1472

Сезар Линьи следовал за юным герцогом Ормонтом, заложив руки за спину, глядя на заговорщицкую улыбку своего подопечного с явным недовольством. Несколько минут назад Мальстен воодушевленно позвал наставника к имению, таинственно возвестив, что намеревается кое-что показать. Несмотря на все расспросы, юноша не согласился раскрыть заранее, что именно заставило его пребывать в столь приподнятом настроении, хотя он прекрасно знал, что Сезар не любил сюрпризов. Сейчас на тонком с изящными чертами лице старшего данталли отражались все перебираемые им варианты того, что ему предстояло увидеть, и Мальстен невольно отмечал для себя, что учитель явно не ждет ничего хорошего. И пусть юношу сильно задевала неуверенность Сезара в его способностях, сейчас он старался загнать обиду в далекий угол своего сознания, потому что на этот раз он был уверен в успехе и знал, что сумеет изменить отношение своего строгого наставника к себе раз и навсегда.

— Не стоит так нервничать, — нарочито мягко проговорил Мальстен, стараясь сдержать просящуюся на лицо самодовольную улыбку.

— Много ли ты понимаешь! — закатив глаза, хмыкнул Сезар. — Нервничать я и не думал. Попросту готовлюсь к очередной твоей выходке, вот и все. И молю богов о том, чтобы мой ученик не наломал дров, иначе придется докладывать твоей матушке, что все мои усилия были тщетны.

Юный герцог шумно выдохнул, решив проигнорировать пренебрежительный тон наставника.

— Тебя послушать, так я во всем бездарь, — небрежно бросил Мальстен, внутренне радуясь, что его не подвел голос, лишь недавно окончательно определившийся со своим звучанием и переродившийся из высокого детского в низкий юношеский.

— Я никогда не говорил тебе, что ты бездарь, — качнул головой Сезар, убирая с лица прядь длинных черных вьющихся волос, выбившуюся из низкого хвоста. — Но это не отменяет того, что ты заносчивый, фамильярный и временами слишком самоуверенный юнец. Боюсь, что если не выбью из тебя эти качества, они когда-нибудь выйдут тебе боком.

Мальстену осталось лишь пожать плечами в ответ. Он никак не мог понять, в чем именно его учитель видит ту самую заносчивость — со своей стороны юный герцог Ормонт считал, что никогда не ведет себя заносчиво без видимых на то причин. Что уж говорить о фамильярности, о которой наставник явно имел свои особые представления. Лишь на шестой год работы с Мальстеном он, наконец, позволил своему подопечному перейти с уважительного «вы» и «учитель» на простое «ты» и «Сезар». Впрочем, это и без того было огромным доверительным шагом, сократившим незримую дистанцию между двумя данталли, запертыми в рамки человеческой жизни Хоттмара.

— Мы на месте, — заговорщицки улыбнулся Ормонт, взглянув на своего наставника.

— Ты в своем уме? — шикнул Сезар, оглядевшись и тут же выпустив нити, завидев первую же лошадь, которая начала вести себя беспокойно при приближении двух данталли. — Что ты собрался здесь показывать? Мы в самом центре Хоттмара.

— Так и было задумано, — кивнул юный герцог, незаметно шевельнув руками, и перед придирчивым взором его безжалостного наставника вдруг предстало множество нитей, вырывающихся из ладоней подопечного. Ошеломленным взглядом Сезар проследил, как продолжавший свое неспешное шествие по улице ученик искусно берет под контроль каждого, кто попадает в его поле зрения.

Взгляд Мальстена при этом будто бы подернулся легкой пеленой дурмана, и юноша предусмотрительно опустил голову, делая вид, что рассеянно рассматривает почву под ногами. Тем временем нитей становилось все больше. Казалось, молодой данталли может вечно множить количество своих кукол, пока хоть кто-то попадается на его пути. Расплата за это должна была быть сильна, даже если сам контроль продлится совсем недолго.