Сети Культа

Мальстен уверенности охотницы, похоже, не разделял: он продолжал напряженно вглядываться в темноту, ожидая нового нападения. Охотнице удалось только на миг поймать его взгляд и вопрошающе кивнуть ему — тем самым она пыталась задать немой вопрос о расплате. Кукольник лишь неопределенно качнул головой и продолжил наблюдение.

Тяжело вздохнув, Аэлин присела рядом с лепечущим возле отца мальчиком и положила руку ему на плечо с заботливой улыбкой.

— Все будет хорошо, — мягко произнесла она, обращаясь и к отцу, и к сыну. — Мы поможем вам добраться до Хостера. Там вам обработают раны, только потерпите. Вы можете говорить?

— Я… — послышался едва различимый в шелесте листвы шепот. — Я… стану… как они?

Аэлин снисходительно качнула головой: деревенские жители страстно любили наделять иных существ всякого рода проклятьями и магическими способностями — похоже, страх перед такими явлениями остался у многих жителей Арреды еще со времен расцвета некромантии.

— Нет, — ответила молодая женщина, — кваром вы не станете, это все сказки. Единственное, что представляет для вас теперь опасность, это многочисленные раны, а с ними мы сумеем разобраться только в деревне, поэтому стоит отправиться туда поскорее. Как вас зовут?

— Конор, — выдохнул раненый.

— Хорошо, — улыбнулась охотница. — Я Аэлин. А это Мальстен, мы с ним… охотимся на иных существ. Вам повезло, что мы проходили мимо.

— Я благодарю богов, что встретил их, пап! — всхлипнул Юджин. Конор не сумел даже кивнуть в ответ: яд кваров обездвижил его практически полностью.

— Мальстен! — обратилась Аэлин к кукольнику. — Поможешь? Нужно отправляться в Хостер. Квары истреблены, их больше не будет.

— Уверена? — серьезно спросил данталли.

— Да. Они не появились сразу, когда мы напали на потомство: такого за ними не водится, поверь, — на губах ее мелькнула слабая, но многозначительная улыбка, которую Мальстен в темноте разглядеть не сумел.

Несколько мгновений он напряженно вглядывался в темноту, затем все же решил последовать совету опытной охотницы, убрал саблю и приблизился к раненому.

С первого же взгляда он понял, что самостоятельно Конор не сделает ни одного движения, а если применить к нему нити и заставить его идти, трудно будет объяснить в Хостере, почему этот человек вновь упадет без движения и не сможет шевелиться еще некоторое время. Да и новую марионетку подчинять не стоило: отец, в конце концов, мог оказаться не столь понимающим, сколь его сын, и начать не вовремя болтать. А если уж смотреть по факту, то не было гарантии и насчет мальчишки, однако тот, похоже, и впрямь не собирался рассказывать никому в деревне о том, что их с отцом спасло иное существо — то ли из благодарности, то ли из суеверного страха. Но заставят ли те же чувства промолчать Конора? Неизвестно. Рисковать дважды не стоило.

Посему придется нести раненого на себе, а значит, Юджин, за которого кукольник цеплялся с начала этой охоты, пробудет под контролем до самого Хостера. Точнее даже сказать, до того момента, пока беглые путники не найдут себе пристанище на эту ночь — только тогда можно будет встретиться лицом к лицу с расплатой.

«Проклятье, придется довольно долго удерживать нити», — подумал Мальстен и внутренне содрогнулся, вспомнив, что ему пришлось пережить не так давно в доме Теодора Гласса. Перед той расплатой он несколько часов удерживал под контролем Аэлин, а чуть раньше с помощью своего дара лишил жизни пятнадцать жрецов Культа. Здесь ситуация была примерно такой же: пришлось взять под контроль не один десяток кваров и при этом продолжать цепляться за Юджина, чтобы не лишиться своих способностей в момент нового внезапного нападения. И ведь теперь тоже нельзя было отпустить марионетку, ведь именно Мальстену придется тащить Конора до деревни — раненый подросток с этой задачей не справится.

«Проклятье!» — вновь процедил про себя данталли и, скрипнув зубами от досады, постарался поднять раненого и поднырнуть ему под правое плечо. Аэлин, в свою очередь, поддержала Конора с левой стороны. Оказавшись в вертикальном положении, мужчина тяжело застонал, чем вызвал только новый прилив раздражения у демона-кукольника.

«Эти раны даже не стоят внимания! Боги, я бы лучше тысячу раз пережил это, чем…»

Чем что? Чем расплату? Нет, сама по себе расплата не настолько пугала данталли — в конце концов, он был к ней приучен и за последнее время быстро вспомнил, каково это, поэтому готов был вновь столкнуться с нею лицом к лицу. Больше всего Мальстена выводило из себя то, что переносить ее вновь придется при свидетеле.

Расплата — зрелище… зрители захотят еще…