Сети Культа

— Вот и я не знаю, — устало сказал Киллиан, вновь переводя глаза на статую Ниласы. Красивая пожилая женщина в лице не изменилась, но молодому человеку явно казалось, будто искусная работа скульптора этого храма смотрит теперь на него с осуждением. Харт поморщился, потерев ноющий лоб, вновь покрывшийся испариной: похоже, самочувствие его вновь начинало ухудшаться. — Мать столько раз рассказывала мне эту историю о том, как я ухватился за руку богини справедливости, что в какой-то момент мне показалось, что и сам я поверил, будто именно воля Ниласы помогла мне тогда выжить. Когда я узнал о том, что мои братья — данталли, когда случился тот треклятый пожар, я, прибыв в Сельбрун, пришел сюда — впервые сам, осознанно. Не знаю уж, что мне хотелось тут найти. Я подошел к этой статуе и хотел вновь протянуть к ней руку, как это делают со своими молитвами тысячи людей на дню, но не смог. Все детство после этой истории хотел сделать это осознанно, а когда получил такую возможность, просто не сумел.

— Отчего же?

— Стыдно, — холодно отозвался молодой человек. — Тогда — было стыдно просить помощи. Сейчас — стыдно… из-за того, кто я.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Колер.

— Я о Культе, Бенедикт, — серьезно отозвался Киллиан, взглянув на наставника испытующим взглядом. — Когда я изучал литературу о данталли, я наткнулся на одну цитату, которая запала мне в душу на многие годы. «Каждому — по вере его», так она звучала. Работая в Олсаде, я частенько задумывался о том, во что же мы верим. Мы ведь толком не поклоняемся никому из богов, не ищем среди них покровителя, не уповаем на их волю. Посещения Храмов Тринадцати в наши обязанности не входит, мы всегда на первый план выводим работу по отлову данталли, которых, по сути, мним истинными хозяевами Арреды. Понимаете, к чему я клоню? Выходит, что Культ не поклоняется богам нашего мира, он считает их свергнутыми, проигравшими, уступившими место демонам-кукольникам. Выходит, мы на деле поклоняемся именно данталли и именно их возводим в ранг богов, но при этом ловим и уничтожаем их. Убиваем тех, в кого по-настоящему верим. Что же это за вера такая? И как за нее может воздаться после?..

Выслушав ученика, Колер испытующе приподнял бровь и неспешно продолжил шествие по залу храма. Следующей располагалась секция богини удачи и покровительницы первого летнего месяца Реуза Тарт, изображенной юной длинноволосой крылатой девой с синицей на левом плече. Рука ее также простиралась вперед, к тем, кто жаждал прикоснуться к удаче рукой и воззвать к ее покровительству.

Высказать что-то по соображениям Киллиана Бенедикт решил, лишь войдя на территорию богини-покровительницы второго летнего месяца Сагесса и хранительницы домашнего очага Эри, наблюдающей за тем, как бобры — ее священные животные — строят плотину. Колер невольно подумал, что его собственный домашний очаг и его семейную жизнь эта богиня спасти не сумела. Или не пыталась, как знать.

— Что ж, сразу видно, что никто из твоих прошлых наставников особенно не озаботился тем, чтобы обсудить с тобой идеологию, — криво ухмыльнулся Бенедикт. — Карл, похоже, был достаточно впечатлен твоей историей и твоими результатами испытаний, поэтому решил тебя по теории не гонять, а Леону и вовсе не было дела ни до чего, кроме собственного комфорта…. Впрочем, это не так плохо. Тебя бы напичкали всякими высокими философскими премудростями, а на деле ни в чем бы не помогли разобраться.

Харт нахмурился, неспешно следуя за старшим жрецом Кардении по залу храма мимо облаченного в длинную мантию с яркой короной бога солнца Мала и покровителя последнего летнего месяца Солейля — единственного божества, почитаемого в далекой Малагории.

— Мы не считаем данталли богами, — снисходительно покачал головой Бенедикт. — Это, как ты выражаешься, первое. Мы полагаем их теми, кто был в силах свергнуть истинных хозяев Арреды с этих земель. Захватчиками. Демонами. Но не богами.

— Но мы ведь верим, что именно они сейчас стоят у власти на Арреде. Стало быть, мы признаем их господство?

— Когда Культ только формировался, такое поверье существовало. Но сейчас ты прекрасно знаешь, что все монархи и их ближнее окружение активно проверяют, выясняют, нет ли среди них данталли. Дорваться до власти этим существам не дают…

— Ормонту и данталли, участвовавшим в битве при Шорре позволили, — возразил Киллиан. Бенедикт поморщился.