Сети сатаны

С монетой в руке Иоганн отдался людскому потоку, и скоро винный рынок остался позади. С севера примыкала еще одна площадь с торговыми лотками. Судя по запаху, здесь торговали рыбой, и далеко не вся была свежей. Над рынком вздымалась башня, которую Иоганн приметил еще издали. Он обошел ее и на другой стороне обнаружил вольер, в котором был заперт облезлый медведь. Зверь устало лежал в углу; тусклая шкура его была покрыта струпьями и засохшей кровью. Время от времени дети просовывали между прутьями палки, медведь вскакивал и рычал, а потом снова забивался в угол. Иоганн смотрел на этого когда-то гордого зверя и узнавал в нем себя. Усталого, израненного, загнанного…

Он задумчиво посмотрел на монету. Это был затертый аугсбургский пфенниг, с едва различимым уже чеканным профилем – вероятно, кайзера Фридриха. Что ж, монеты должно было хватить на горячий ужин и ночь в кишащей блохами таверне. А потом?

Иоганн уныло поплелся дальше. Посреди этой роскоши он чувствовал себя еще более жалким. Возможно, это была не такая уж и блестящая идея – отправляться прямиком в Аугсбург, этот Золотой город. Что ему делать среди богатых, раздутых от самоуверенности бюргеров? Перед ратушей тоже толпился народ. В первый миг Иоганн решил, что и здесь развернулась ярмарка. Но потом он услышал громкий, зазывной голос и остановился.

– …не три и не четыре, а целых пять мячей теперь в воздухе! Это подвластно лишь самым одаренным жонглерам, таким как Эмилио. Смотрите сами!

Иоганн улыбнулся. Должно быть, в город приехала труппа артистов. Он вспомнил, как они с Тонио передвигались между деревнями и давали такие же представления. Казалось, с тех пор минула целая вечность, хотя прошло-то всего несколько месяцев. Юноша протолкался вперед и увидел две наряженные повозки. Красно-синие ленты отгораживали пространство, где жонглер подбрасывал несколько кожаных мячей, а другой артист играл в это время на скрипке. Оба были в привычных для фигляров одеждах, поделенных на два цвета: на одном наряд был красно-желтый, на другом – сине-зеленый.

Жонглер, которого, по всей видимости, звали Эмилио, был примерно одного возраста с Иоганном. А вот скрипачу уже явно перевалило за тридцать. У него были огненно-рыжие волосы и некрасивое лицо с торчащим, как зубец, носом. Он все быстрее орудовал смычком, и Эмилио подбрасывал шары все выше и выше. Пришитые к его одежде колокольчики звенели в такт музыке. По его смуглому лицу и каштановым волосам Иоганн догадался, что родом он откуда-то с юга.

– А теперь посмотрите на прекрасную принцессу Саломе с далекого Востока. Она вскружила бы голову даже Иоанну Крестителю, – объявил скрипач. – Смотрите и дивитесь! И поостерегитесь, верные мужья, – глядя на нее, ох как непросто сохранить супружескую верность!

Из-за повозок появилась молодая женщина, и по толпе прошел ропот. Черные как смоль волосы доходили ей до самых бедер. Кожа у нее была темная, почти как у мавров, глаза горели огнем. Нижнюю часть лица скрывала вуаль. Скрипач заиграл восточный мотив, и Саломе стала кружиться в танце, взмахивая яркими одеждами. При этом она так соблазнительно покачивала бедрами, что некоторые из зрителей не могли сдержать тихих стонов.

Следом за танцовщицей появился гигант, такой же темнокожий. На нем были тесные штаны, а сверху – лишь кожаный жилет, так что все могли видеть его крепкие мускулы. Он встал, скрестив могучие руки на груди. Взгляд у него был хмурый и неподвижный, а голова гладкая, как яйцо.

– Могучий Мустафа, османский евнух, неотступно сопровождает и оберегает Саломе, – вновь подал голос скрипач. – Поостерегитесь его, ведь он голыми руками вырывает деревья и сгибает железные шесты. Позже он продемонстрирует вам свои умения. А пока полюбуйтесь принцессой Саломе!

При этих словах загадочная танцовщица достала из-под платья несколько позолоченных шаров и стала один за другим бросать Эмилио. Жонглер ловил их и бросал в ответ мячи. Шары и мячи кружили между ними, точно нанизанные на нить бусины, и Саломе при этом продолжала танцевать. Зрители бурно аплодировали, некоторые из мужчин, казалось, и вовсе потеряли дар речи. С глубоким вырезом на платье и с широкими бедрами, Саломе действительно выглядела как восточная принцесса. Но главной ее роскошью были черные развевающиеся волосы. Женщинам возбранялось ходить с непокрытыми волосами, без чепцов ходили лишь танцовщицы и прочие недостойные девицы. Саломе носила свои волосы с гордостью, словно драгоценное украшение.

Скрипач сыграл несколько энергичных пассажей и в завершение извлек из инструмента высокий, жалобный взвизг. Шары вдруг исчезли, скрытые под платьем Саломе. Жонглер поймал все мячи, и они вдвоем поклонились под несмолкающие овации горожан.