Сету атум

Черт! Вишу на невидимых нитях, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Берет тоска, здешняя, ирреальная, а оттого особо острая. Перед глазами пляшут искры костра. Откуда взялся костер и насколько он близок ко мне – понять невозможно. Бьюсь в незримой паутине, силюсь освободить тело, но каждое движение лишь крепче стягивает путы. Зеркало подавляет волю, вытесняет из памяти мой реальный мир. Кто я? Зачем я? Откуда я? На эти вопросы нет ответа. Сознание угасает. Еще чуть-чуть…

Ты угасаешь Ярослав. Ты слаб, но это ничего. Понадобится время, чтобы я взял тебя. Я готов подождать. Если ждет она, если прощает она, то я готов. Подожди сдаваться и ты. Встань, человек!

В мире происходят неуловимые изменения. Хватка пространства чуть слабнет, гортань приходит в движение – я могу дышать, значит, могу говорить, значит, сила слова не покинула меня.

Опять. Опять это ощущение, словно кто-то помогает мне. Чувствую присутствие… Не человека, не конкретной личности. В зеркало вошла сила. Мягкое, обволакивающее, дающее утешение и надежду, женское начало незримо заполнило агонизирующее пространство. Другое ощущение. Кто ты, незнакомка? Почему защищаешь?

Стягивающие мое тело путы истончаются, моя плоть прорывает сеть. Ноги дрожат. Не удержавшись, падаю на потрескавшееся полотно асфальта, ладони обжег жар раскаленной поверхности. Здешний воздух высасывает силы, капля за каплей, медленно… Впрочем, этого вполне достаточно, чтобы остаться в этом осколке до тех пор, пока впавшее в кому тело там, в мире людей, не умрет от старости. Привет, Санек!

Сознание проясняется, возвращается уверенность, так необходимая охотнику, но на сложные манипуляции сил все равно не хватает. Собравшись с духом, начинаю читать молитву. Странно, но сложные формулы древнего языка братства не спасают. Напротив, всякий раз, оказавшись на краю жизни, надежду дают простые слова.

С каждым слогом я возвышаю голос, выкрикиваю знакомые Ярославу с детства слова. Туда, сквозь патоку ирреальности. Туда, вверх. Туда, где меня еще могут услышать. Ты придешь мне на помощь. Ты всегда приходишь. Прощаешь мою глупость, стоившую тебе жизни. Мою гордыню, стоившую тебе себя.

Тьма сгущается, гаснут искры пламени, тревожившие своей опасной близостью лицо Ярослава. Мощный рев крушит барабанные перепонки моего протеже. Я знаю эти звуки, сливающиеся сейчас в грозную мелодию. Я знаю, что идет тот, кто никогда не простит меня, чей облик всегда будет пробуждать во мне слепую ярость. Знаю я, но не знает мой человек. Я силен в нем, но мой зов не способен перекрыть инстинкт. Волна ужаса поглощает Ярослава. Бедный, слабый, надеющийся на скорую смерть человек.

Кричу, что есть сил. Я не знаю, кто идет. Однако тяжесть на сердце говорит о моей незавидной участи, стоит только дождаться его появления. Только бы успеть!

Как ни странно, но страх подстегивает память. Вспоминаю, кто я и где нахожусь. Вспоминаю, что окружающее меня пространство – всего лишь сон. Что мое тело лежит на кровати и мирно спит. Что у меня есть работа и цель! От нахлынувших мыслей болит голова, тело сотрясается в судорогах. Я начинаю распадаться. Страшно? Нет. Дальнейшее развитие событий знакомо. Скрип. Мирок покрывается сетью белесых трещин. Словно треснуло зеркало. Скрип переходит в треск, углубляются белые раны. Да, такие картины побудили сету атум назвать реальности, расположенные по ту сторону сна, зеркалами. Грохот! В попытке защититься прикрываю голову мерцающими руками. Острые как бритва осколки пролетают сквозь мое тело.

Занавес рухнул, обнажив присутствие сотворившего зеркало. На меня смотрят странные черно-фиолетовые глаза. Тонкие бескровные губы на бледном лице кривятся в ухмылке: «Я сделаю выбор. За тебя».

Ты пришла, ты успела. Его мир рушится, спасибо, любимая. Я смотрю на Ярослава сквозь падающий занавес осколков. Я говорю с ним уже в который раз. И вновь сила первого из Ка искажает меня. Как жаль, что я просто не могу заполнить тебя, человек. Как жаль, что сотворивший нас даровал тебе свободу воли. Как жаль, что ее терзают из-за моей слабости. Уходи, Ярослав, и возвращайся вновь. Я веду тебя.

***