Сетунь

– Понимаете, – сказал врач, осторожно подбирая слова, – я думаю, что Беда пришла потому, что люди не умели и не хотели договариваться. Совсем как вы, когда деретесь иногда из-за игрушек. Поэтому учитесь жить дружно, иначе нас останется еще меньше.

– Десять тысяч лет назад на всей земле жило только пять миллионов человек, – сообщила вдруг Ланка. – А к тому моменту, как пришла Беда, в одной только Москве жило около двенадцати миллионов – вдвое больше. Может, просто слишком много людей стало, слишком истерзали они Землю – вот она и отомстила.

– А миллион – это сколько. – Наташка, слушавшая их разговор, растопырила шестипалую руку и принялась загибать пальцы. Михаил усмехнулся.

– У тебя рук не хватит сосчитать, – сказал он. – Миллион – это очень много. Но мы – не последние. Еще в метро люди живут. Но это далеко отсюда.

– А почему мы не идем в метро?

– Это опасно. Из-за зверей, и вообще. К тому же там и без нас народу полно. Вдруг там нам не хватит еды?

– Нам и тут еды мало, – напомнила Ирка.

– Мама Лана нам рассказывала – когда приходила суровая зима, и еды не хватало на всех, приходилось лишних, старых людей оставлять одних у костра, и их съедали волки, – заявил Рустам. Михаил покосился на него. Ему вдруг пришло в голову, что еще несколько лет – и он вполне может попасть в разряд старых и ненужных. Если, конечно, они протянут еще несколько лет. И чему только их учит Ланка? Он не раз видел, как дети собирались у нее, и она подолгу им что-то рассказывала. Впрочем, а что им теперь делать? Их несколько раз вывели наверх, а теперь опять заперли в подземелье. Конечно, они переживают. Энергии у них много, несмотря на вечное недоедание, а приложить ее толком некуда. Хорошо хоть Света с ними возится – Гуля слишком занята бытом, а Тина валяется с очередной книгой. Михаил заметил, что дети к ним, старшим, относятся по-разному – Тине иной раз чуть ли не хамят, с Гулей неплохо ладят, ворчание Гарика пропускают мимо ушей, а вот Ланку буквально боготворят и стараются проводить с ней побольше времени.

– Когда-нибудь запасы наверху совсем кончатся, – сказал Михаил и увидел, как искоса остро взглянул на него Рустам.

– А если ты заболеешь? Кто нам тогда принесет поесть? – заныла Ирка. Ее не беспокоило, что будет когда-нибудь, ее волновало ближайшее будущее.

– Я постараюсь не болеть. Подожду, пока Рустам подрастет, – отшутился Михаил, хотя на душе кошки скребли. Он ведь все-таки был не железный, возраст давал себя знать. А реальная польза была только от него – кажется, даже дети это понимали. Одно время на поверхность просилась Тина и пару раз даже поднималась с ними. Но теперь о том, чтобы за добычей ходили женщины, даже речи быть не могло.

– А когда ты умрешь, как мы будем без тебя? – Ирка всхлипнула. Михаил скрипнул зубами. Дети воспринимали смерть как что-то обыденное. Раз столько народу умерло во время Беды, значит, это может случиться с каждым в любую минуту. И Михаил сам старался говорить с ними обо всем, как со взрослыми. Чем раньше они будут готовы к испытаниям – тем лучше. Но сейчас он думал, что, может, это была не самая удачная идея.

– К тому времени вы вырастете. Может, у вас уже будут свои дети, – сказал он и осекся.

Стоит ли внушать им такие мысли? Зачем им дети? Все равно это ведь не жизнь, а медленное угасание. А разве сами они имели право заводить детей, обрекая их на такой ужас? Но тогда, давно, казалось, что, может, через несколько лет все наладится, радиационный фон снизится и они вновь смогут обжить поверхность. Никто не знал, что радиация несет с собой не только болезни. А теперь вот на поверхности появились новые хозяева, и людям путь туда заказан, они должны ютиться под землей, как кроты. Михаил снова с горечью вспомнил, как они обсуждали несколько лет назад, не подыскать ли им новый подвал, поудобнее. Теперь даже об этом не могло быть и речи – страшно было лишний раз высовываться из убежища.

– Может, когда мы вырастем, мы пойдем в метро, – сказала Наташка.

Михаил ничего не ответил. Но про себя подумал, что если со времени их ухода люди в метро не изменились, вряд ли шестипалая девочка может рассчитывать на теплый прием с их стороны.

* * *

Метро, станция Спортивная, 2027 г.

– Так, кто мне назовет основные государства Метрополитена? – Учитель, худой мужчина лет пятидесяти с усталым лицом, окинул взглядом сидевших на мраморном полу на подстеленных тряпках учеников, одетых в выцветшие, большие не по росту ватники. Лица у мальчишек были бледными, большинство уныло отводили глаза, но некоторые внимательно слушали.