Сеульская история любви

Однажды (это было дня за три до камбэка) я встретила в коридоре на том этаже, где находились помещения для репетиций, бегущего куда-то Чонгука. С самого утра мне нездоровилось, голова неприятно болела, и подташнивало, видимо, поднялось давление. Но я запретила себе обращать на это внимание и пришла на работу, как обычно. Старалась не придавать значения этому недомоганию – не могла я позволить себе заболеть в такой ответственный момент, когда от меня зависело довольно много людей.

Я как раз шла с документами к пиротехникам, чтобы уточнить с ними все моменты будущего концерта, когда от их работы будет зависеть зрелищность действа. Малыш увидел меня и приостановился, разулыбавшись во весь рот:

- Менеджер! Не виделись сегодня! Как ты?

- Все хорошо, Чонгук! Далеко бежишь?

- Да вот, Сондык-хённим послал за флэшкой к звукачам. А ты?.. Ты какая-то бледная сегодня…

- Нет, ничего. Все нормально, - ответила я и почувствовала, как стены вокруг меня начинают немыслимый хоровод, а лицо Чонгука расплывается и стремительно удаляется, скрываясь в угольной черноте.

Как сквозь вату, донесся испуганный крик: «Менеджер! Что с тобой?» А потом мир исчез.

Первое, что я увидела, открыв глаза, – ослепительно белый потолок. Такой яркий и сияющий, что под веками будто вспыхнуло крошечное солнце, и я невольно застонала. Потом появился звук - высокий, пронзительно-резкий, пищащий, как будто над ухом звенел назойливый комар. Я попыталась поднять руку, чтобы отогнать мерзкое насекомое, но не смогла – от иголки в вене тянулась полая трубка с физраствором.

И тут же надо мной склонилось лицо Чонгука:

- Менеджер! Ты очнулась!

- Чонгук… Что… Где…

- Ты упала в обморок. Ох, как же ты меня напугала! – парень, и правда, выглядел испуганным.

- А… Что…

- Я вызвал «скорую» и привез тебя сюда, в больницу.

- О… А ребята…

- Я позвонил им. Они должны скоро приехать.

- Зачем?.. У вас же график!..

- Ничего, потом наверстаем.

Тут дверь палаты открылась, и в помещении сразу стало тесно – это вошли парни, мои мальчики. Намджун подлетел ко мне, глаза – шальные, волосы растрепались.

- Менеджер! Ну, ты нас и напугала! Как ты?

Парни подошли ближе, и я невольно подтянула повыше на груди одеяло свободной рукой. В больнице меня переодели в светлую пижаму в мелкий цветочек, и выглядела я сейчас, мягко говоря, непрезентабельно. Но их, кажется, это совсем не волновало.

Джин серьезно сказал:

- Нельзя так загонять себя, менеджер. Так тебя надолго не хватит…

- Почему ты не заботишься о себе? – строго спросил Тэхён.

А Хосок добавил:

- Не пугай нас так больше, ладно?

- Простите, мальчики, - слабо улыбнулась я, глядя поочередно на них и испытывая какое-то щемящее чувство любви и благодарности.

Пришли! Все пришли! Даже Шуга переминался с ноги на ногу за спинами парней, и внезапно я поймала его взгляд – такой страдальческий, такой пронзительно-болезненный, словно я уже на смертном одре лежала. И я улыбнулась еще раз – теперь уже только ему, и прикрыла веки, словно кивнула, словно дала понять, что увидела это его беспокойство и благодарна за это. И он в ответ улыбнулся своей ангельской улыбкой, так что я засмотрелась, а предательское сердце снова пустилось вскачь.

Но тут в палату вошла медсестра в форменном розовом платье и белом чепчике на голове, с папкой в руке.

Увидев наше сборище, нахмурилась и строго произнесла:

- Молодые люди, попрошу вас уйти – больной нужен покой!

Намджун повернулся к ней:

- Скажите, а когда выпишут нашего менеджера?

- Об этом вы можете поговорить с доктором Шином. Прошу, прошу, господа, освободите палату. Больной пора делать процедуры.

Ребята еще раз пожелали мне выздоровления, помахали руками и дружной толпой вышли из палаты. А медсестра занялась мной – проверила показания приборов, измерила температуру, поправила капельницу. И все это молча, но с мягкой, доброжелательной улыбкой. А потом сказала:

- Этот мальчик, что привез вас сюда… Такой сильный… Сам до палаты тащил вас на руках, а потом сидел рядом, никуда не уходил, смотрел, как я ставлю вам капельницу и подключаю приборы. А у самого глазенки испуганные… И всё спрашивал меня: «Ведь с ней всё будет хорошо?» Вы с ними работаете?

- Да, - ответила я коротко и прикрыла глаза. Во всем теле была неприятная слабость.

Медсестра вскоре ушла, а я погрузилась в какой-то чуткий полусон-полуявь, но услышала, как почти неслышно открылась дверь, и кто-то вошел. Остановился возле кровати. Я открыла глаза и увидела Юнги. Он взял стоящий у стены стул и придвинул его к кровати, потом сел сам и шумно вздохнул. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга, а потом он взял мою руку, безвольно лежащую поверх одеяла, и осторожно сжал в своих теплых руках.

- Сегодня я так сильно испугался… Зачем ты это делаешь?

- Что… делаю?..

- Ты должна была хорошо кушать и много спать, чтобы не упасть вот так в обморок посреди коридора.