Сеульская история любви

Я встала спиной к нему и почувствовала, как прохладный камень прикасается к телу, а цепочка оборачивается вокруг шеи, слегка щекоча кожу. Юнги наклонился, защелкивая замочек и обдавая меня теплым дыханием. Я застыла, кажется, забыв, как дышать, а он отвел в сторону мои волосы, положил руки мне на плечи и вдруг приник губами к шее.

Целый сонм мурашек пробежал по коже, пронесся щекотным табуном по всему тела, вызвав дрожь, – и эта дрожь была вовсе не от холода. Я шумно выдохнула, восстанавливая дыхание, а он развернул меня лицом к себе и, обняв обеими руками, начал целовать лицо – глаза, нос, щеки, губы. И я, застонав от острых ощущений, обхватила его за шею и, привстав на цыпочки, чтобы оказаться на одном уровне с его лицом, всем телом прижалась к нему, отчетливо почувствовала его возбуждение, и от этого возбуждаясь сама, испытала сладкое томление внизу живота.

Наш поцелуй становился все глубже, все сокрушительнее, и я поняла, что окончательно пропала, что я сдалась на волю этого чувства, подобного которому, пожалуй, не испытывала никогда в жизни – настолько всепоглощающим, заполняющим собой всю меня оно было.

«Позволь, наконец, себе быть любимой», - шепнула душа.

А въедливый голосок чувства самосохранения протянул предостерегающе: «Не сходи с ума!» Я решительно приказала обоим голосам заткнуться и усилием воли отбросила все сомнения.

Я предполагала, что это будет наш первый и, скорее всего, последний раз, потому что даже этого, единственного раза мне не простят. Ни Бан Шихёк, если прознает, что я посмела нарушить важный пункт контракта, ни сами ребята, которые, узнав обо всем, почувствуют себя оскорбленными, потому что я предала их доверие и воспользовалась ситуацией. Но все это будет потом…

А сейчас в мире остались только мы двое. Только его горячие, нетерпеливые руки и губы, которые, казалось, одновременно были везде. И я – трепетавшая от каждого его прикосновения. Бедное сердце моё каждый раз то трепыхалось в самом горле, то ухало стремительно вниз и билось уже где-то в районе подгибающихся коленей, кровь бешеными барабанами стучала в виски, и невыносимо сладкое томление разливалось внизу живота, сводя с ума, почти выбивая из сознания.

Он сильно, жёстко прижал меня к своему телу, так что я отчетливо ощущала его напряжение. В какой-то момент он оторвался от меня и, шумно, рвано дыша и лихорадочно блестя шальными глазами в полумраке комнаты, хриплым низким голосом произнес:

- Хочу тебя безумно! Но если ты сейчас скажешь «нет» – я просто остановлюсь и уйду…

Я обхватила подрагивающими пальцами его лицо и прошептала в самые губы:

- Не останавливайся! Не хочу, чтобы ты останавливался…

Он с каким-то рычанием подхватил меня под ягодицы и вздернул на себя так, что мне пришлось обхватить его обеими ногами, чтобы удержаться. А я пробормотала между двумя поцелуями:

- Нет…Не здесь…Идём в спальню!..

И тут же была стремительно отнесена туда и бережно опущена на кровать. Но сразу спустила ноги на пол и, встав рядом, схватилась за края его футболки и потянула вверх. Он безропотно поднял обе руки, позволяя освободить его от этой такой лишней сейчас части одежды. Небрежно отшвырнула ее куда-то на пол, а потом провела ладонями по гладкой, горячей, слегка влажной коже груди и пробежалась по ней дорожкой из мелких, быстрых поцелуев.

Он застонал и, отстранив меня, схватил за плечи:

- Постой! Ты тоже… Хочу видеть тебя…

И мое изрядно помятое платье через секунду полетело на пол, вдогонку за его футболкой. Теперь я была одета только в подарок этого невероятного парня – кулон, который он собственноручно надел мне на шею, защелкнув замочек цепочки. Словно окольцевал меня, запер в невидимой клетке, обозначив тем самым, что отныне я принадлежу ему.

А он замер, блуждая взором по моему телу, и мне в этот момент не было ни неловко, ни стыдно. Под его взглядом я чувствовала себя красавицей, юной и желанной.

Но я не дала ему больше времени и потянулась к застежке джинсов, неловкие пальцы путались в единственной пуговице, так что он тихонько засмеялся, отвел мои руки и в одно мгновение выпрыгнул из джинсов и белья и остался таким же нагим, как я, – и мы были как Адам и Ева в первый день мироздания.

В следующую же минуту он осторожно опрокинул меня на кровать и сам лег рядом, и вновь принялся целовать и поглаживать, и это было так прекрасно, что я не могла больше выдерживать этой бесконечной муки и, впившись пальцами в его спину, простонала:

- Юнги!... Иди ко мне!

А потом нас захватил фейерверк прикосновений, эмоций и движений переплетенных тел.

Я еще краем сознания успела отметить, как хорошо мы подходим друг другу, как гармоничен ритм наших тел, как красив этот молодой мужчина – да, не мальчик, мужчина, это я осознала с внезапным озарением. Я не думала больше ни о чем, кроме того, что вот он – рядом, со мной, и в эти минуты он был только моим.