Сеульский Подражатель

Ли Суин толком не спал, прислушиваясь к разговорам полицейских возле входа в палату.

Это началось после того, как он съездил на место происшествия. Он постоянно слышал, как открываются и закрываются двери, и его не отпускал запах гари.

Весь день он смотрел в окно. Солнце взошло и село за окном. Когда солнце зашло, он увидел свое отражение на стекле. Его зрение восстанавливалось.

Инспектор все яснее видел отражение своего лица на оконном стекле, но черты лица пока расплывались.

Кто это? Ни его память, ни его зрение еще не могли ответить ему на этот вопрос.

– Я склоняю голову и приношу свои извинения.

Ли Суин повернулся к двери. Последние слова из интервью инспектора донеслись снаружи больничной палаты.

Ли Суин быстро подошел и открыл дверь палаты. В этот момент старший полицейский Ким наклонился, чтобы поднять выскользнувший из рук телефон.

– Мы обязательно арестуем Подражателя и приложим все усилия, чтобы он понес должное наказание. Прошу прощения.

Видеоинтервью инспектора Ли продолжало воспроизводиться до тех пор, пока старший полицейский Ким его не выключил.

– Можно посмотреть интервью?

Ли Суин заметил, что старший полицейский Ким вытаскивает что-то из уха. Пусть инспектор Суин и не мог видеть это ясно, но по его движению догадался, что это был наушник.

– Вы не должны покидать палату без сопровождения.

Старший полицейский Ким сунул свой мобильный телефон и наушники в карман брюк полицейской формы и преградил путь Ли Суину, всем своим видом давая понять, что при необходимости готов применить силу.

Ли Суин понимал, что у полицейского не было другого выбора, учитывая, что после выхода его интервью Подражатель может напасть в любой момент.

Через некоторое время за дверью раздался протяжный вздох полицейского, за которым последовал звук открывающегося затвора и поворота патронника пистолета. Ли Суин мог выдохнуть хотя бы на мгновение, потому что Ким был рядом.

Инспектор закрыл глаза и прокрутил в голове фразы из интервью, которые только что услышал. Он понял, что интервью смонтировали, и его слова звучали не совсем так, как он их произносил.

Прошло несколько дней.

Ли Суин начал вспоминать все события последних дней в обратном порядке.

Его возвращение в больницу, как он садится в машину скорой помощи, проведение следственного эксперимента, как Чой берет его под руку, как они все вместе покидают больницу, как он спит. День накануне и день до этого.

Он прокручивал это снова и снова, от самого последнего его воспоминания до момента, когда его воспоминания обрывались.

Поначалу было трудно вспомнить даже то, что он делал только что. Однако чем больше он это повторял, тем более организованными становились воспоминания, как будто он десятки раз их записывал. Воспоминания Ли Суина стали структурированными, как записи, четко организованные по временной шкале.

Ли Суин находил среди прояснившихся фрагментов воспоминаний связанные картинки и соединял их, словно собирая пазл.

Он продолжал вспоминать вооруженного полицейского Чой, охранявшего больничную палату, и медсестер, всегда приходящих по двое, даже в экстренных ситуациях, и детектива Хан, задающую элементарные вопросы, ее записи разговоров на телефон. Затем он вспомнил пластиковую ложку, которую он часто ронял, потому что она была слишком легкой, отредактированное интервью и то, как их машину забрасывали яйцами.

Когда фрагменты воспоминаний соединились, перед ним предстала большая картина, которой раньше не видел. Чем больше эти фрагменты сходились воедино, тем сильнее Ли Суина охватывало парадоксальное желание разорвать это полотно на мелкие кусочки.

За окном снова взошло и село солнце.

Ли Суин проспал несколько дней, как человек, пытающийся отоспаться после продолжительной бессонницы.

Сквозь сон он слышал, как кто-то звал его по имени, а потом некоторое время стоял возле его кровати. Но он снова погрузился в глубокий сон, даже не открыв глаза.

И все это время он не видел снов.

Ли Суин почувствовал чье-то присутствие и открыл глаза.

На него смотрела женщина с короткими волосами, одетая в темное платье. Хотя он не мог разглядеть черты ее лица, но от нее веяло холодом. Инспектор инстинктивно попытался встать.

– Ты проснулся, – сказала детектив Хан. И только услышав голос, Ли Суин смог узнать эту женщину.

– Тебя давно не было.

– Потому что у тебя было несколько тяжелых дней.

Ли Суин не мог решить, с чего начать. Нити мыслей в его голове были запутаны, и их было трудно распутать одну за другой. Он срезал их одним предложением.

– Я знаю, кто Подражатель.

Ли Суину стало интересно, какое выражение лица сейчас у детектива Хан. Она выглядит удивленной? Или, может быть, ее лицо сейчас ничего не выражает, словно камень?

Инспектор прищурился, чтобы сфокусировать зрение. Однако он так и не мог рассмотреть черты ее лица.

Детектив достала телефон и ткнула на экран. Послышался стук пальцев по экрану. Телефон, который она держала в руках, заметно трясся.

– Все… ты все вспомнил?

Ли Суин не отвечал.

– Подражатель – один из подозреваемых по делу об убийстве владельца караоке.