Севастополь

Старшина роты посмотрел в лицо молодого матроса, стоявшего перед ним, увидел прямой, горячий взгляд и прочел в его больших черных глазах с трудом сдерживаемое волнение.

- Понимаю ваше желание. И одобряю, - ответил он. - Но пока время не приспело. Нужно будет, прикажут - пойдем. А сейчас первое дело - готовиться к бою.

И, предупреждая вопрос моряка, добавил:

- Можете итти, товарищ Калюжный.

У самых дверей матрос сделал шаг в сторону, четко повернулся и отдал честь, пропуская невысокого коренастого офицера. Это был полковник, начальник электромеханической школы. Он поздоровался с мичманом, присел к столу и, кивнув в сторону ушедшего матроса, спросил:

- Молодежь на фронт просится, а?

- Так точно, и еще как просится.

- Этот черноглазый, кажется, Калюжный?

- Курсант Калюжный Алексей Владимирович, матрос первого года службы.

Полковник улыбнулся.

- А признайтесь, товарищ мичман, что и вы так же думаете, как этот курсант?

- Не скрою, большую охоту имею итти на фронт. Но я сознаю, что...

- Ясно, товарищ мичман.

Фронт с каждым днем приближался к Крыму, к Севастополю, где находилась электромеханическая школа учебного отряда Черноморского флота.

В эти дни начальник школы получил множество рапортов от матросов и офицеров. И все они разными словами выражали одну мысль: "Прошу отправить меня на фронт". Советские моряки, воспитанные Коммунистической партией, рвались в бой за честь и независимость своей Родины.

- Хорошие у нас. с вами воспитанники, товарищ мичман, - подумал вслух начальник школы. - Знаете, я последнее время все чаще вспоминаю теплые слова Михаила Ивановича Калинина о наших курсантах.

...Давно это было, почти двадцать лет назад.

Тогда наш учебный отряд готовил выпуск своего первого комсомольского набора. И вот перед самым выпуском отряд посетил Михаил Иванович Калинин. Пришел он на плац, а личный состав в это время занимался гимнастикой. Посмотрел Михаил Иванович на курсантов, полюбовался их спорыми дружными движениями и сказал: "А замечательные из комсомольцев выйдут моряки".

Начальник школы встал и сказал строго и торжественно:

- Так вот, товарищ мичман. Настал час проверки наших питомцев.

Скоро - на фронт.

* * *

Алексей Калюжный медленно прошел длинным коридором школы. На лестничной площадке он почти столкнулся с матросом Дмитрием Погореловым.

- Куда это ты торопишься, Дмитрий? Погорелов смущенно проговорил:

- Да вот мичман зачем-то вызывает. И не догадаюсь.

- Ой, хитришь, Дима! Рапорт подавал?

- Было дело, а что?

- А то, что напрасно идешь. Откажет. Мне наотрез отказал. Прикажут, говорит, тогда пойдем.

Алексей от души обрадовался встрече с Погореловым. Ему, взволнованному и опечаленному вторым отказом в отправке на фронт, сейчас особенно приятно было встретить спокойного и рассудительного Погорелова.

Матросы вышли во двор школы, и перед ними открылся вид на бухту я город. На противоположном берегу, над кручей, между белыми зданиями города уже кое-где виднелись развалины, чернели пожарища. В бухте стояли закамуфлированные военные корабли. Их зенитные орудия настороженно глядели в небо. В суровом облике военного Севастополя чувствовалась могучая сила и непреклонность.

- Слушай, Дмитрий, - сказал Калюжный, - года нет, как мы в Севастополе, а так привыкли, словно родились здесь.

- Об этом и я думал, когда рапорт подавал...

- Подавал, да выходит зря.

- Нет, не зря. Знаю, что скоро мы пойдем в бой. Да ты вот взгляни сюда. Читай.

И Погорелов увлек товарища к одному из корпусов школы. На мраморной доске, прикрепленной к фасаду здания, Алексей прочел короткую надпись:

"Под руководством большевистской партии в 1917 - 18 гг. здесь формировались красногвардейские отряды на борьбу против белогвардейских банд и интервентов..."

Калюжный почувствовал, какой новый большой смысл открывался ему теперь в этих знакомых словах. Отсюда, из их родной школы, в грозные годы гражданской войны и иностранной военной интервенции уходили на защиту молодой Советской республики революционные моряки - их отцы и старшие братья. Они завоевали свободу и независимость, счастливую жизнь Советской стране, народу. Теперь для него, Алексея Калюжного, Дмитрия Погорелова и миллионов их ровесников настало время совершить великий подвиг: спасти Родину от порабощения фашистами, защитить великие завоевания Октября.

Начальник школы не случайно заговорил с мичманом о готовности молодых моряков к бою. Вчера он получил приказ: сформировать из личного состава школы часть морской пехоты и направить ее на оборонительные рубежи.

По его распоряжению была объявлена боевая тревога.

На просторном плацу под палящими лучами августовского солнца построились курсанты. Над загорелыми лицами моряков - ровная линия бескозырок. Легкий морской ветер играет черными лентами.

- ...Создается прямая угроза Крыму и Севастополю... - слышит Калюжный. ...Надо в короткие сроки окружить город стальным кольцом укреплений, стать стеной на защиту Севастополя, отстоять его от фашистских захватчиков...

И вот долгожданная минута. Начальник школы обращается к строю: