Севастополь

И артиллеристы стояли. На батарею пикировали бомбардировщики, ее обстреливали из орудий и минометов, на перепаханную снарядами и минами высотку по нескольку раз в день бросались в атаку гитлеровцы. Вышло из строя еще одно орудие. 13 июня замолчало последнее — не стало боезапаса. Но зенитчики продолжали неравный бой. Их оставалось все меньше и меньше. Наконец, танкам, а за ними автоматчикам удалось ворваться в расположение батареи. И тогда командир батареи коммунист Иван Пьянзин передал по радио на командный пункт артдивизиона и соседние батареи последнюю просьбу: «Отбиваться нечем. Личный состав весь вышел из строя. Открывайте огонь по нашей позиции. Прощайте, товарищи!..»

Плотный огонь четырех наших батарей накрыл высоту. Много гитлеровцев нашло себе тут могилу. Это был последний удар по врагу батареи героев. Почти все они погибли, но клятву свою выполнили.

Ивану Семеновичу Пьянзину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Несколько суток вела бой в окружении врага артиллерийская батарея под командованием лейтенанта Абдулака Умеркина. Фашисты бросали против артиллеристов танки и пехоту, но так и не смогли взять позиции батареи.

Четыре дня самоотверженно дралась окруженная врагом рота противотанковых ружей под командованием лейтенанта Горового. Когда к ее позиции пробрались наши бойцы, они увидели в окопах мертвых бронебойщиков. А невдалеке застыло более десятка уничтоженных танков.

Так погибали герои. Но, погибая, они уничтожали сотни гитлеровцев.

На усиление своих войск под Севастополем гитлеровское командование перебрасывало пополнение с других участков фронта. Состав некоторых фашистских дивизий почти полностью обновился.

На пути к Севастополю.

Одной из причин силы и непреодолимости севастопольцев было их крепкое боевое братство. Пожалуй, нигде не проявилось в годы войны так ярко и с такой силой взаимодействие, тесное боевое содружество между армейцами, моряками и жителями города, как под Севастополем. Они находились в одних окопах, вместе бросались в неудержимые контратаки. Нередко ели из одной кухни, спали, укрывшись одной шинелью. «Бок о бок стоят здесь и держат оборону, — писала в те дни «Правда», — моряк, красноармеец и летчик. Взаимная выручка, помощь, поддержка, совместный удар по врагу делают их непобедимыми».

Положение севастопольцев с каждым днем усложнялось.

По-прежнему с утра до вечера вражеская артиллерия и авиация «перепахивали» весь передний край. Самолеты десятками носились над головами наших бойцов. Летали безнаказанно: большинство наших зенитных орудий вышло из строя, не хватало снарядов.

Снабжать Севастопольский гарнизон во время второй обороны города было намного сложнее, чем в период первой. Тогда противник охватывал лишь южную часть города и блокировал его с моря, а северная все время оставалась в наших руках, через нее и осуществлялось снабжение осажденного города. Теперь же помощь могла прийти только водным путем с Кавказа. Но пробиваться кораблям через огненную блокаду врага было все труднее. Воздушного прикрытия не было. Короткие июньские ночи всего на несколько часов укрывали корабли от воздушного врага. Над морем непрерывно летали самолеты-разведчики. Они наводили на корабли бомбардировщики и торпедоносцы. На подходе к фарватерам, которые немцы то и дело засоряли «секретными» минами, в засаде находились торпедные катера и подводные лодки. Наконец, в бой вступала тяжелая артиллерия, установленная гитлеровцами на захваченном побережье.

Еще большая опасность поджидала корабли в бухте, так как противовоздушная оборона базы в июньские дни была очень слаба.

Каждый поход корабля был подвигом.

Севастополь испытывал острый недостаток в людях, боеприпасах и медикаментах, продовольствии и воде, но продолжал героически сражаться, нанося врагу огромные потери.

12 июня 1942 года в разгар боев на имя командующего Севастопольским оборонительным районом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского и его заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И. Е. Петрова была получена телеграмма Ставки Верховного Главнокомандования. «Самоотверженная борьба севастопольцев, — говорилось в ней, — служит примером для всей Красной Армии и советского народа».

Так оценивала Родина беспримерный подвиг Севастополя, за борьбой которого с тревогой и гордостью следили все советские люди, героизмом которого восхищался весь мир.

«Стойкость защитников Севастополя, их мужество, их доблесть бессмертны, — писала 15 июня в передовой статье «Правда». — На подобный героизм способны только люди, для которых свобода, честь, независимость и процветание своей Родины, своего государства превыше жизни».

Английская газета «Таймс» в передовой, посвященной обороне Севастополя, отмечала: «Севастополь стал синонимом безграничного мужества, его оборона безжалостно смешала германские планы».

Другая английская газета, «Ивнинг стандарт», писала, что в ходе этой войны многие города прославились своей героической обороной, но все они, стяжав себе славу, сегодня отдают должное Севастополю.