Севастополь

Захватив город, гитлеровцы начали мстить севастопольцам за их стойкость и мужество. Более двадцати семи тысяч военнопленных и жителей Севастополя было расстреляно, повешено, сожжено, потоплено в море. Террором и насилием фашисты стремились запугать, сломить дух советских людей, подавить их волю к борьбе.

Не запугали, не покорили...

В конце 1942 года в городе появилась первая листовка. Она пламенно призывала:

«Севастопольцы! Поднимайтесь на борьбу за нашу Советскую Родину, за наш родной истерзанный город! Помогайте Красной Армии громить врага. Всеми силами ускоряйте час, когда Красное знамя вновь будет развеваться над нашим городом русской славы — Севастополем!»

За первой листовкой последовали другие. Это начали действовать коммунистические подпольные группы.

Одну из них возглавил приморец старшина Василий Дмитриевич Ревякин.

После оставления нашими войсками Севастополя Ревякин вместе с другими бойцами отрядов прикрытия еще пять суток сражался в районе Херсонесского мыса. Потом плен. Спустя несколько часов, когда колонна измученных, еле передвигавших ноги военнопленных шла по Лабораторному шоссе, Ревякин бежал.

Вначале хотел пробраться к партизанам в горы. Не удалось. Тогда он решил создать подпольную организацию для борьбы с врагом. Сколачивал ее постепенно. Первыми членами патриотической группы стали вчерашние защитники города, бежавшие, как и он, из плена, — Кузьма Анзин, Максим Пахомов, Михаил Балашов и другие, жители города — Евгения Захарова, Любовь Масюта, Толя Лопачук, Лида Нефедова. Впоследствии Лида стала не только верным боевым другом Василия, но и его женой.

В военном порту развернула работу другая подпольная группа. Ее организовал и возглавил инженер коммунист Павел Данилович Сильников.

 Василий Ревякин.

«17.03.43 состоялось первое совещание, на котором присутствовало всего 2 человека — X и У, на котором они ближе узнали друг друга, обменялись мнениями и подробно договорились о начале работы», — записал Ревякин в своем дневнике.

Позже, в мае 1943 года, Ревякин и Сильников встретились с руководителем еще одной подпольной группы, действовавшей в лагере военнопленных, — Николаем Игнатьевичем Терещенко, бывшим помощником секретаря Севастопольского горкома партии.

Терещенко не смог эвакуироваться и раненый вместе с бойцами попал в плен. Назвался Михайловым. Несмотря на смертельную опасность, — если бы гитлеровцы узнали, что он был работником горкома партии, его расстреляли бы сразу, — Терещенко не только не пал духом, но и поддерживал других. Из наиболее стойких и боевых товарищей он сколотил подпольную группу, насчитывавшую более тридцати человек, установил связь с городским подпольем.

По инициативе Василия Ревякина все три подпольные группы объединились в одну — коммунистическую подпольную организацию в тылу у немцев (КПОВТН).

Это была наиболее сильная и наиболее слаженная подпольная патриотическая организация в Крыму. Она имела свой устав, в нем содержались не только организационные основы, но и определялась программа действий.

В уставе подчеркивалось, что членами организации могут быть только люди, глубоко убежденные в окончательной победе Красной Армии, ненавидящие гитлеровских поработителей и готовые в любое время пойти на самопожертвование во имя победы над врагом.

Такие, только такие и принимались в ряды подпольщиков Севастополя.

Нельзя без волнения читать их клятвы на верность Родине. Первым дал клятву Василий Ревякин. В ней он писал: «Если понадобится, готов отдать жизнь за победу над злым фашизмом...»

Подпольщики шли на подвиг и были готовы к нему. Они знали, что их ожидает. Но им придавала силы жгучая ненависть к фашистским захватчикам, уверенность в конечной победе над врагом.

На уцелевших стенах домов, под калитками и ставнями закрытых окон, а то и просто на тропинках, проложенных среди развалин города, севастопольцы все чаще и чаще обнаруживали листовки, которые несли родное слово партии, призывали развертывать борьбу против оккупантов.

Сначала подпольщики писали листовки от руки на тетрадных листках. Потом появилась машинка: собрали ее из двух разбитых. А с июня 1943 года стали печатать листовки в собственной типографии.

10 июня 1943 года вышел первый номер газеты «За Родину!»

С каким волнением, с какой жадностью советские люди читали и перечитывали этот небольшой листик, доносивший голос родной Москвы.

Выпускали газету почти регулярно, дважды в месяц, тиражом 500—600 экземпляров. Гестаповцы неистовствовали. Пятьдесят тысяч рублей, полное снабжение продовольствием — такая плата была обещана тому, кто поможет раскрыть подпольную типографию. Но предателей не нашлось. Газета продолжала выходить.