Севастополь-42. От победы к поражению

Т.К. Коломиец пишет в своих воспоминаниях: «Утром девятого июня, на третьи сутки штурма, противник снова провел пятичасовую артиллерийскую подготовку и бомбежку. Против нас и наших соседей были брошены в бой части 50-й и 132-й пехотных дивизий, накануне пополненные живой силой и техникой. (Теперь уже, известно, что за время июньских боев эти дивизии комплектовались трижды, а подкрепление поступало под Севастополь даже из 17-й гитлеровской армии, которая вела наступление в Донбассе.) Пехоту сопровождала лавина танков. Фашистскому командованию, очевидно, казалось, что еще одно усилие – и фронт будет прорван, путь к Северной бухте открыт. Но враг переоценил свои возможности.

За танками, – докладывал мне майор Чередниченко, – движутся конница и пехота. Пехота раздета до пояса. Похоже, психическая атака. Нужен артиллерийский огонь. Немцев так много, что трудно определить их число.

Сейчас откроем огонь, – ответил я командиру полка и тут же дал команду начальнику артиллерии.

Полковник Гроссман, посасывая дымящуюся трубку, со свойственным ему спокойствием подошел к стоявшей в блиндаже рации и, надев наушники, взял микрофон.

– Внимание! Я – двадцать второй! Я – двадцать второй! Через минуту щелкнул переключатель и Гроссман четким командным голосом произнес:

– Я – двадцать второй! Слушайте все. Квадрат шестнадцать. Лев!

Условный сигнал «Лев» означал приказ всем открыть огонь по заранее пристрелянному рубежу. Буквально через минуту раздался грохот артиллерийской канонады. Артиллеристов сектора поддерживали батареи береговой обороны и армейская группа.

Минуту спустя запищал зуммер полевого телефона. Я взял трубку.

– Вы не можете себе представить, товарищ генерал, что здесь творится, – докладывал Чередниченко. – Впереди сплошная темень. Там, где только что двигался враг, все смешалось с землей. Думаю, что от немцев ничего не осталось. Четверть часа продолжался артиллерийский обстрел. Когда горизонт очистился от гари и дыма, на том месте, где наступал враг, догорали вражеские танки, валялись трупы»[689].

К сожалению, описания не содержат конкретики событий и привязки к месту. Более того, они не соответствуют немецким данным, в соответствии с которыми, первыми нанесли удар советские войска. Журнал боевых действий 11-й армии содержит следующую запись: «Рано утром противник нанес сильный удар при поддержке танков, артиллерийского огня и огня залповой артиллерии. Противник ведет непрерывный огонь всеми калибрами по острию нашего наступления, при огромном расходе боеприпасов»[690]. Т. е. наоборот, в наступление перешли советские войска. Возникает вопрос: а кто же прав?

Оказалось, что обе стороны говорят правду, но не полностью и не до конца. Каждая из сторон пишет то, что ей удобно. Советские части ударили в 3-м секторе, в полосе наступления 24-й пд (возможно, в их руках находились документы со старым планом наступления), их противник, перегруппировав войска, ударил на новом направлении, вдоль Симферопольского шоссе, там, где наметился успех.

Советские части попытались атаковать в районе верховий Темной балки, и нанесли сосредоточенный удар артиллерией на этом участке. Противник указывает, что на этом участке потеряно много личного состава и одно штурмовое орудие. Причина выбытия– попадание тяжелого снаряда в рубку последовавший взрыв боезапаса. Действительно, на этом участке найдены катки «Штуг III» и большое количество искореженного металла.

УЧАСТОК НАСТУПЛЕНИЯ НЕМЕЦКИХ 50-й и 24-й пд. 9.06.42 г.

Из дневного донесения 50-й пд: «…с 3.40 разрозненные удары русских, усилившиеся к 6 утра при артиллерийской поддержке. Удары наносились главным образом с юга на север в районе ориентира 709 и с юго-запада на северо-восток в районе ориентира 711. Наша запланированная на 6 часов атака сорвалась. Противник применил огнеметы. Сильный обстрел противника в течение ночи. Авиация бомбардировала передний край»[691].

К утру 9.06.42 г. противник обтек советский опорный пункт в районе ориентира 713 и его 121-й и 123-й полки соединились в районе ориентира 711, при этом часть 79-й бригады (остатки роты разведки, батарея 45-мм пушек, рота ПТР, всего около 200 бойцов) оказались в окружении в тылу немцев. Так появилась т. н. «группа Кохно», которую, по легенде, специально оставили в тылу у немцев.