Севастополь-42. От победы к поражению

Из журнала боевых действий 388-й сд: «15.02.42 г. на сторону противника ушли пять красноармейцев 2-й роты 1-го батальона 782-го полка. 16.01.42 г. похищено 3 человека из 1-го батальона, предполагается, что их увела группа автоматчиков противника. Два человека из заградотряда дезертировали»[265]. Немецкая 24-я пд отмечает двух перебежчиков с советской стороны. Документы 11 немецкой армии указывают в общей сложности 11 перебежчиков: 1 на участке 24 пд, 10 на участке 1-й ГСБр румын[266].

В ночь с 15-го на 16-е число противник отмечает сильный огневой налет в районе Камышловского оврага и удар в районе хутора Мекензия, вдоль дороги[267], но в документах 3-го сектора никаких сведений по этим событиям найти не удалось.

16.02.1942 г.

В адрес наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова ушла телеграмма, с жалобой на сотрудников наркомата морфлота. Он указывал, что «…начальник штаба Черноморского флота, назначенный приказом командующего фронтом помощником начальника тыла фронта по морским перевозкам, продолжает выполнять эту работу вместо, своих прямых обязанностей. В то же время ответственные руководители морского флота Самборский и Мезенцев самоустранились от руководства перевозками, планируя лишь морские перевозки, и через штаб фронта командуют начальником штаба Черноморского флота». Он указывал, что «создалось сугубо ненормальное положение, ибо планировать морские перевозки соответственно заявкам фронта должен штаб Черноморского флота, а выполнять – морской флот. Военный совет просил наркома ВМФ освободить начальника штаба флота от обязанностей помощника начальника тыла фронта; а руководство морским флотом возложить на Самборского и Мезенцева».

Объективно говоря, это была обычная кабинетная игра с перекладыванием ответственности. Суть вопроса заключалась в следующем: командование фронтом возложило ответственность за ВСЕ морские перевозки на исполнительного нач. штаба ЧФ контр-адмирала И.Д. Елисеева. Фактически, ему подчинялся только боевой состав ЧФ. Транспортами должен был обеспечивать наркомат ММФ. Взаимодействие с ЧФ и должны были осуществлять к-н 1-го ранга Самборский и к-н 2-го ранга Мезенцев. Командующий флотом просто попытался снять с ЧФ ответственность за обеспечение перевозок.

Формально командующий ЧФ был прав, но, наверное, в условиях военного времени ведомственный подход к решению вопроса был неуместен. Ведь доставка части грузов, охрана и прикрытие с воздуха транспортов выполнялись боевыми кораблями ЧФ. И, тем не менее, Н.Г. Кузнецов согласился с командующим ЧФ. 17 февраля Нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов приказал освободить начальника штаба Черноморского флота контр-адмирала И.Д. Елисеева от всех посторонних нагрузок.

В то же время нарком ВМФ принял правильное решение, приказав «…установить четкое разделение обязанностей между заместителем наркома Морского флота и отделом военных сообщений Черноморского флота. При этом руководство должно оставаться за командованием Черноморским флотом». К сожалению, в общем-то правильное решение наркома было проигнорировано командованием фронта.

Из штаба фронта было получено сообщение о том, что до 2 марта организация морских перевозок остается прежней. Приказывалось к утру 23 февраля выслать в Керчь представителей от флота и от Е.К. Самборского. Им поручалось, на месте, организовать взаимодействие между ЧФ и морским флотом. 19 февраля командующий ЧФ доложил наркому ВМФ, что его решение игнорируется штабом фронта. В общем, налицо обычная межведомственная неразбериха, недопустимая в военное время.

В Севастополе ситуация оставалась без изменений. Обстрел города продолжался. Из района г. Кая-Баш вели огонь три немецких 15-см батареи (скорее всего, 767-й артдивизион), из района высоты 103,9 вел огонь 22-й немецкий артиллерийский полк, и из района Мамашая велся обстрел 210-мм снарядами (вероятнее всего, вел огонь 857-й дивизион).

17.02.1942 г.

В 5 утра из Новороссийска в сопровождении тральщика «Судком» в Севастополь прибыл транспорт «Белосток». Корабли доставили в Севастополь почти тысячу бойцов маршевого пополнения (5 рот). Г.И. Ванеев пишет, что «вечером «Белосток», имея на борту 78 раненых, 57 гражданских лиц и 144 курсанта Училища береговой обороны им. ЛКСМУ, вышел из главной базы и взял курс на Туапсе».

Это не совсем так. Первые 20 курсантов убыли из Севастополя еще 21 января на транспорте «Потемкин». Из воспоминаний Мирошниченко: «20 января 1942 г. с передовых позиций в училище были отозваны 21 курсант-ускоренник. 12 февраля по решению Военного совета ЧФ были отозваны остававшиеся на фронте 112 курсантов 1-го курса, которых также эвакуировали для продолжения учебы. До Батуми их доставили на теплоходе «Белосток»… 112 курсантов ВМУБО, участвовавших в обороне Севастополя в составе Чапаевской дивизии, вернулись в училище в начале марта».

Г.И. Ванеев указывает, что в этот день «…Артиллерия СОР вела методический огонь по районам горы Кая-Баш, высот 103,9 и 154,7», что не совсем понятно, т. к. высота 154,7 уже почти месяц была занята батальоном 7-й бригады морпехоты.