В день празднования спасения императора Александра Третьего при крушении поезда в Борках 17 октября 1891 года храм был освящен...
Мальчишкой я часто бродил по руинам Херсонесского соборного храма. Избитый немецкими снарядами остов его был для нас настоящей «терра инкогнито». Выщербленные осколками колонны и стены, ржавые перекрытия купола – все поражало меня своим былым величием и настоящим запустением. Но больше всего поражали остатки фресок. Подолгу рассматривая их, я тогда, увы, не имел представления, кто же был изображен на внутренних стенах собора, и лишь по прошествии многих лет я узнал многое и многое из того, о чем так хотелось знать в детстве.
...Ранее на втором этаже храма имелось три предела: главный – во имя святого князя Владимира, левый – в честь Андрея Первозванного и, наконец, правый – в честь святого Александра Невского. Но при чем здесь Александр Невский, никогда в здешней земле не бывавший? Однако не будем торопиться! День смерти князя Владимира (28 июля) совпал с днем знаменитой Невской битвы. Перед началом сражения князь Александр обратился к Крестителю Руси с молитвой, и тот даровал своему потомку победу. До последних дней Александра Невского имя Владимира было для него знаменем единства Руси, символом ее будущего возрождения. Он же установил и день празднования святого Владимира на Руси. В дорогих раках в форме ветхозаветных ковчегов хранились в Херсонесском соборе мощи ста пятнадцати святых. Среди иных мощи мучениц Софии, Любови, Веры и Надежды, святого Климента и святого Владимира и, наконец, величайшего из русских богатырей, крещенного на этой земле преподобного Ильи Муромца.
...Доныне среди российских художников ходят легенды о неземной красоте огромной иконы «Тайная вечеря» академика Корзухина. Высотой более 26 метров, она была подлинным шедевром православной церковной росписи. И сегодня еще видны ее остатки, по которым можно судить о великолепии «Вечери». По иным же стенам были выписаны лики тех, кто стяжал себе на этой земле вечную славу: херсонесские священномученики и святой Андрей Первозванный, папа римский Климент и святой Мартин, святые Кирилл и Мефодий. Есть сведения, что запрестольный образ Нерукотворного Спаса и образ корсунской Богородицы были точными копиями с икон, увезенных из Херсонеса князем Владимиром и хранящихся ныне в Успенском соборе Московского Кремля.
Вид на Владимирский собор Херсонеса со стороны одной из базилик
Я помню, как с десяток лет назад, стоя у его руин, рядом с насквозь проржавевшим подъемным краном, я верил, что все, рано или поздно, вернется на круги своя и воскресший из пепла Владимирский собор вновь станет символом не только единства древнего Херсонеса и нынешнего Севастополя, но и великого единения севастопольской земли с Россией. Ныне Владимирский собор восстановлен и снова поражает прихожан своим великолепием.
Что мы вообще можем говорить о прошлом, ведь даже недавние политические события остаются для большинства из нас тайнами за семью печатями. Что же тогда говорить о событиях более отдаленных! А потому историки зачастую могут очертить лишь общие контуры минувшего. И все же снова и снова, собирая по крупицам обрывки дошедшей до нас информации, мы пытаемся разгадать ту или иную историческую головоломку, где неизвестных куда больше, чем известных.
Почему мы считаем эпохи веками? Почему мы не считаем их поколениями? Астрономический и исторический век – это три поколения. Тысячелетие же вмещает в себя тридцать. А это значит, что от города Солнца – Орса нас отделяет всего 200 поколений, от посещения священной земли Гераклеи древнегреческими героями – 100, сам же Херсонес – это немногим более 70 поколений, а возрожденный Севастополь и вовсе только шесть...
Как скромны, на первый взгляд, эти цифры, но как много тайн и событий произошло за это время!
... Херсонес умирал медленно. С каждым столетием все больше и больше теряя свою исполинскую силу. Именно так и погибают великие города. Постепенно, поколение за поколением покидали жители берега Прекрасной бухты. Пустели дома, улицы и кварталы. Зарастали сорной травой дворы. Все реже и реже заходили сюда торговые корабли. Жизнь, казалось, остановилась здесь навсегда. Кто скажет теперь, где и в каких краях рассеялись некогда гордые херсонеситы? В чьих жилах течет ныне их кровь? Исход из священного города совпал с монгольскими потрясениями, а потому был совсем не замечен летописцами. Безжалостный же Хронос стер и то немногое, что знали об этом современники. Кончалась эра великого Херсонеса. Дописывалась очередная глава истории человечества.