Севастополист

– Завербована кем?

– Башней, – как ни в чем не бывало ответила Фе. – Ты здесь не справишься один, тебе необходима помощь.

– Но как это возможно? – не верил я. – Ведь мы всю жизнь, с самого выхода в мир почти, прожили вместе. Нет, не мы с тобой вместе, но мы все… Ты была призвана, как и все остальные. Ты избранная. Ты не могла прийти из Башни!

– Верно, – согласилась девушка. – Но я могла приходить в Башню.

– И что же, я не знал об этом? Никто не знал?

– Конечно, – в голосе Фе появилась необъяснимая радость. – Зачем кому-то знать? Тебя готовили к появлению здесь. И тебя ведут. Я веду тебя. Подумай, что могло бы случиться, не окажись я рядом с тобой в том лифте? В этой комнате?

– Но, Фе, – я ощутил приступ головокружения, во рту пересохло, и стало тяжело говорить, – допустим, это так. То есть это, конечно, так, я тебе верю. Но зачем?

– Ты особенный, – сказала она с гордостью. – Но ты сам не справишься.

– Я избранный, – поправил я.

– Все избранные, – парировала Фе. – А ты – особенный.

– В чем разница? – Услышанное вызвало у меня усмешку.

Фе гладила мою ладонь, сжимала в своей. Я впервые видел, чтобы она так сильно переживала. Но на ее лице была улыбка, и я не сомневался, что эта улыбка – счастливая.

– Не кокетничай, Фи, – сказала она. – Ты ведь слышал о севастополисте?

– Что-то слышал, – кивнул я.

– Ты – это он, – просто ответила девушка.

– Я – это я, – пусть возражение было слабым, но я не знал, что еще сказать.

– Это правда, – шептала Фе, словно в забытьи. – Ты – это ты. Ты – особенный.

– Но как ты попала в Башню? – спросил я. – Что ты делала здесь?

– Поверь, – ответила она. – Это не так уж интересно. Со мной вышли на связь, и я оказалась здесь. Дальше мне все объяснили. Я прошла обучение. И вот, – это казалось невероятным, но совсем недавно жесткая, решительная Фе даже начала заикаться, – мы все были приглашены сюда.

– Но… – Пораженный, я подбирал слова и пытался собрать воедино мысли. – Ты ведь понимаешь, в это совсем непросто поверить.

Она закивала и крепче сжала мою руку.

– Поэтому я говорю все это здесь, у Сервера, – тихо сказала она.

Я закрыл глаза и долго слышал ее шепот: «Просто поверь мне, поверь…» То ли она продолжала шептать, то ли я так пытался поверить. В тот раз мы не позволили с ней ничего лишнего, хотя за всю жизнь не бывали ближе друг к другу. Я в бессилии упал на кровать, она прилегла рядом, и мы долго смотрели в потолок.

Мне было о чем подумать.

– Они сюда не заглянут, они уже были здесь, – медленно сказал я, когда молчание стало совсем невыносимым.

– Наверное, – неуверенно отозвалась Фе.

– Наверное? Ты ведь все знаешь, ты завербована!

Она не отвечала и, как кажется теперь, поступала правильно: мне нужно было привыкнуть к этой новости, сжиться с нею, научиться воспринимать Фе иначе, пусть это «иначе» и могло быть каким угодно. «Но ведь она все сказала, – убеждал я сам себя. – Что могло быть сильнее такого признания? Что ты хочешь услышать еще?»

– Давай останемся, – сказал я. – Отоспимся здесь перед дорогой. Я так устал.

– Можно, – тихо сказала она. – Но сразу после этого нам нужно будет уйти.

– Почему? Здесь ведь так хорошо. Мне еще не бывало так хорошо.

– Это оттого, что мы близко к Серверу.

– И потому, что я близко к тебе, – наконец сказал я ей то, что давно хотел. И был должен. – Ты знаешь, мне так хорошо. Здесь я нашел отдохновение. Я чувствую здесь счастье, настоящее.

Я растянулся на кровати и зевнул. Но Фе, наоборот, насторожилась.

– Тогда тем более нельзя задерживаться.

– Почему? – беззаботно спросил я.

– Помни, что это не уровень. Ты не поломник здесь, ты просто идешь наверх – по сути, мимо – своей дорогой. Сервер веры – испытание для несущего свет. Оставаться в прослойке нельзя; она питает всю Башню, все окольцовано, ток везде.

– Ты уже говорила, Фе, – прервал я.

– Если ты находишься здесь, – настойчиво продолжила девушка, – то получаешь все то же, что жители Башни в дальних ее уголках. Только куда в большем количестве. Пойми, это как облучение – здесь вера в концентрированном виде. Она необходима, особенно тебе в такой период. Но если здесь задержаться надолго, в тебе не останется ничего, кроме веры. И тогда ты можешь погибнуть.

Кажется, я уже слишком расслабился, и в голову лезла только всякая чушь.

– Интересно! Может, я еще вернусь сюда, – лениво сказал я. – Вдруг я стану поломником? Что бы ты думала обо мне, стань я поломником, а? Так же заботилась бы? Так же вела?

По-моему, девушка даже не задумалась над ответом.

– Ты никогда не станешь поломником, – произнесла она. – Ты и сам это знаешь.

– Послушай, – я повернулся на бок и погладил ее волосы. – А эти твои нити, капилляры, кабели… Они дотягиваются до Севастополя?

– До самого города? – Девушка не поняла или мастерски изобразила непонимание.

– До самого города, – повторил я.

– Нет.

– А почему?

– Туда не надо, – Фе пожала плечами. – Там и так жизнь.

Издержки связи