Севастопольская хроника

– Командир уже сказал, что мы окружены и что отходить нам некуда! Если сегодня мы устоим, то, возможно, уйдем на кораблях в Севастополь!.. Многие из нас погибнут в этом бою – честь и слава героям! Те же, кто уцелеет, должны стоять до конца! А теперь по местам!

С рассветом разведчики донесли, что видят колонну машин с пехотой, следующую из Контугана в Дорт-Куль.

Заика посмотрел на часы – без пяти восемь, запросил данные и после получения их отдал команду открыть огонь.

Батарея выпустила шестьдесят снарядов, в колонне поднялся переполох: машины наскакивали друг на друга, иные загорелись, другие съезжали с дороги, и их шоферы очертя голову неслись в стороны, спеша выскочить из-под обстрела.

Так начала четвертый день боевой деятельности батарея лейтенанта Заики. День – 2 ноября 1941 года.

Менее чем через час на дороге в сторону Севастополя появилась новая колонна машин. Сигнальщики насчитали около двухсот машин с пехотой, артиллерией и минометами.

Превосходная мишень для 54-й, и она, эта мишень, как будто сама искала пушку.

Заика приказал открыть огонь. Пожалуй, это был самый удачный удар 54-й по вражеской автоколонне.

Около десяти часов утра, шелестя и чуть-чуть подвывая, над батареей появился первый вражеский тяжелый снаряд. За ним пошли другие. Они летели и летели с сопением и ворчанием и, падая, поднимали такой грохот, что люди глохли от шума и треска разрывов. Сигнальщики насчитали восемьдесят тяжелых снарядов. Батарея была изрыта и обезображена; черным облаком над ней висел дым, перемешанный с пылью. Сильно пахло гарью. Пятьдесят четвертая лишилась боевой связи.

Во время этого обстрела к Николаевке подъехала немецкая легковая машина с офицерами. Они быстро вышли из нее и, вскинув к глазам бинокли, навели их на батарею.

«Изучают, гады, работу своей артиллерии, – проговорил про себя лейтенант. – Схватить бы их!»

Мысль показалась дельной, и он тут же распорядился послать в Николаевку на грузовой машине несколько хорошо вооруженных бойцов.

Посланным не удалось схватить офицеров, но, преследуя легковую машину, они за деревней, в лощине, обнаружили восемь вражеских танков и артиллерийскую батарею и тут же сообщили на командный пункт.

Заика, не мешкая, открыл огонь по танкам. В ответ противник обстрелял 54-ю.

В десять часов сигнальщик доложил, что видит танки. Они шли с трех сторон, по-волчьи сужающимся клином. Заика позвонил в штаб дивизиона. Капитан Радовский, выслушав его, вздохнул и произнес: «Мда-а, несладко у вас там!» Затем, как бы спохватившись, быстро сказал: «Постарайтесь продержаться до вечера, и, если к тому времени не придут корабли, разрешаю взорвать батарею и самим пробираться к Севастополю по суше».

Через пятнадцать минут после этого разговора из штаба дивизиона была принята шифровка: «54-й батарее держаться до вечера: за вами будут посланы катера. Сейчас вам на помощь высылаем авиацию».

Отбивая атаки танков и следовавшей за ними пехоты, Заика не мог отвечать вражеской артиллерии, а та вела непрерывный огонь. Снаряды приносили много разрушений и выводили людей из строя. Но вот наконец удалось рассеять танки, и 54-я дала несколько залпов по вражеским пушкам, те умолкли, но тут с боевых постов на командный пункт посыпались донесения – вышли патроны; пушка за пушкой стали умолкать, а к проволочному заграждению, которое опоясывало батарею, стала просачиваться немецкая пехота.

Около двенадцати часов сигнальщик радостно доложил Заике, а вскоре это заметили и все артиллеристы, что с моря подходят самолеты… Наши самолеты – «чайки». Их приветствовали криком, а кто-то от радости запустил вверх бескозырку.

Самолеты стремительным заходом появились над цепями вражеской пехоты и над скрытыми за холмами орудиями, – огонь прекратился.

Самолеты ловко утюжили вражеские позиции, с батареи было хорошо видно, как ошеломленные гитлеровцы разбегались в стороны, ползли и падали.

Сделав свое дело, летчики ушли на базу Тут же очухалась фашистская артиллерия и опять начала обстрел. Под прикрытием ее огня фашисты подтянули на близкое расстояние три пушки для стрельбы прямой наводкой.

Заика понял, что наступает ответственный момент в жизни 54-й: фашисты решили уничтожить его батарею. Мешает она им, не дает войскам продвинуться к Севастополю, вот уже четвертый день они топчутся между Евпаторией, Саками и Николаевкой.

Изменить положение не могла даже самая мудрая голова рейха. В прежних кампаниях генерал Манштейн вызывал восторг у западных военных журналистов и историков своими танковыми «блицами». Почему же здесь недейственной оказалась эта тактика?

В 1955 году в книге «Утерянные победы» он будет как бы мимоходом выражать сожаление о том, что ему с ходу не удалось взять морскую крепость Севастополь.

Еще он будет говорить о том, что ему не с кем было применить свой «классический» метод – не было сил: «Наскоро сформированное командованием армии соединение в составе румынского моторизованного полка, немецких разведывательных батальонов, противотанковых и моторизованных артиллерийских дивизионов (бригада Циглера) не могли возместить этого недостатка».