Севастопольская страда (Часть 1)

Острог был большой. До тысячи арестантов, исполняя приказ, высыпало минут через десять из ворот на площадь. Они были возбужденно-радостны, как будто получали полную свободу, а эта свобода была только подаренная им возможность умереть на бастионе.

Но человек завистлив: колодники, прикованные к тачкам, подняли крик, чтобы выпустили и их туда, где сражаются с врагами.

- Какие люди! Какие прекрасные люди! - растроганно говорил о них Корнилов флаг-офицерам и приказал сбить кандалы со всех, чтобы ни одного человека, кроме больных, не оставалось в этих мрачных казематах.

Бритоголовые, в странных здесь, вне острога, арестантских бушлатах и серых суконных бескозырках, бородатые, бледные тюремной бледностью люди сами строились в шеренги, а когда построились наконец, Корнилов прокричал им в неподдельном волнении:

- Братцы! Теперь не время вспоминать ваши вины, - забудем их! Вспомните, что вы русские, - слышите, как громят Севастополь враги, - идем защищать его!.. За мною! Ма-арш!

- Ура-а-а! - далеко перекричали канонаду арестанты и двинулись за Корниловым, сами соблюдая равнение и ногу.

Флаг-офицерам показалось несколько неудобным ехать впереди арестантов; но канонада, доносившаяся со стороны Малахова кургана, была гораздо внушительнее и грознее, чем там, на пятом и шестом бастионах, и всем страшно было за пылкого адмирала.

Никто из них, и сам Корнилов также, ничего еще не ел и не пил с самого утра, и всем хотелось выпить хоть по стакану чаю; поэтому один из них, Лихачев, напомнил Корнилову, что буйки накануне расставлялись противником недаром, и не худо бы на всякий случай посмотреть с библиотеки на море, не собираются ли и оттуда тучи.

- Вы правы, - согласился Корнилов, - а я совсем как-то выпустил это из вида... Конечно, мы должны ждать еще сюрприза и с моря.

И батальон арестантов пошел дальше, а Корнилов повернул к библиотеке.

Но сколько ни стремились все разглядеть что-нибудь подозрительное в море перед рейдом, там было пустынно; эскадра же союзников стояла, как и раньше, у устья Качи.

В двух шагах от библиотеки был дом Волохова, и Корнилов вспомнил, что там дожидается его, чтобы ехать курьером в Николаев, капитан-лейтенант Христофоров, а у него еще не дописано начатое было письмо жене.

И он зашел к себе на квартиру, наскоро, обжигаясь, проглотил стакан горячего чаю, наскоро дописал письмо жене и передал его Христофорову вместе с отцовскими золотыми часами и только что приготовился выйти, чтобы ехать на Малахов, как вошел лейтенант Стеценко.

- Ваше превосходительство, его светлость просит вас к себе.

- Вот как! Он здесь! Где именно?

- Возле библиотеки.

- А я как раз собрался ехать на Малахов.

- Его светлость только что оттуда.

- А-а! Ну, что там, как?.. Я только что послал туда арестантов.

- Мы их встретили, ваше превосходительство.

Стеценко не сказал, конечно, Корнилову, что, встретив колонну арестантов и узнав, куда они идут и кто их послал, Меншиков сделал одну из своих гримас, в которые умел вкладывать, по обыкновению, очень много невысказанного, неудобного для высказывания вслух.

Корнилов тотчас же сел на еще не остывшую лошадь, и около библиотеки съехались два генерал-адъютанта.

- А я и не предполагал, что застану вас дома, Владимир Алексеевич, сказал, здороваясь, Меншиков.

Почувствовав какую-то неприязнь и колкость в этих словах, выпрямился на седле Корнилов.

- Я объехал первую и вторую дистанцию, ваша светлость!

- Ах, вы уже были там! Ну, что?

- Когда я был на шестом бастионе, слышен был сильный взрыв на французской батарее, - взорвался пороховой погреб.

- А-а! Это хорошо!

- Я уехал успокоенный, ваша светлость. Французов мы заставим замолчать, и очень скоро.

- Да, мне тоже кажется, - если мне не изменяет слух, - что с той стороны, от Рудольфа, канонада стала слабее, зато у Истомина очень жарко. Там мы несем большие потери.

- Я думаю, что и англичане тоже... Сейчас я поеду туда.

- Но если вы говорите, что французские батареи вот-вот будут к молчанию приведены, тогда я, стало быть, видел самую жестокую картину артиллерийского боя... Ну что ж... лишь бы хватило снарядов... Надо позаботиться о снарядах.

- Трех офицеров я назначил, ваша светлость, следить за доставкой снарядов на батареи... что же касается фортов, если вздумает пожаловать к нам эскадра, то они получили достаточный запас...

- Я имею в виду, что атака с моря будет непременно, не нам с вами ее накликать, но она как будто даже запоздала несколько... В таком случае мне, я думаю, лучше проверить готовность фортов Северной стороны.

И Меншиков двинулся к Екатерининской пристани, до которой провожал его Корнилов.

Князь расстался с Корниловым очень любезно, но в тоне, каким он просил его беречь себя и не рваться на явную опасность, почудилась Корнилову какая-то скрытая, далеко затаенная насмешка, и еще ядовитее показались первые его слова: "А я и не предполагал, что застану вас дома!"