Севастопольские записки

Майор Леонченко доложил, что не так давно немцы перебросили дивизию второго эшелона в район Касмары — Итальянское кладбище. Это, вероятно, и есть дивизия, о которой мы имели сведения, когда проводили оперативную маскировку. Но в ночь с 10 на 11 апреля дивизия спешно, на автомашинах была возвращена в район Дуванкоя и уже утром принимала участие в контратаках. Потери у нее большие. В некоторых ротах выбиты почти все офицеры, а в отдельных из личного состава остались по двадцать-тридцать человек. Так рассказали «языки». Хочется верить, что это правда, по знаю, как часто пленные слишком преувеличивают, преподнося все в выгодном для себя свете.

В 6 00, как всегда, доложил командующему о сложившейся обстановке. Он высказал предположение, что немцы больше контратаковать не будут, но все же приказал предупредить командиров частей, чтобы войска были готовы, а если возникнет необходимость, немедленно доложить ему. И добавил:

— Куда я поеду — дежурный по связи будет знать, у него спросите, он свяжет меня с вами.

У Ивана Ефимовича такой метод: обязывать дежурного по связи следить за каждым его шагом, а са^м он в свою очередь всегда ставил дежурного в известность, где находится. Благодаря этому мы почти всегда знали, где в данный момент находится командарм.

К сожалению, были у нас и такие начальники — сядет в машину, никому ничего не скажет и уедет. Куда — никто не знает. Разыскивай его потом по всему фронту, теряй время — самое дорогое на войне. Найдешь, доложишь и слышишь в ответ: «Почему не доложил раньше?» А кто виноват? Он сам, вернее его нехорошая привычка.

Нечто подобное случалось и с офицерами связи армии. На фронте многие командиры, в том числе и я, пренебрежительно относились к офицерам связи. Л ведь они являлись не только передатчиками распоряжений, по и доверенными лицами своих старших командиров. Помню, Николай Иванович Крылов указывал мне на это еще в первые дни обороны Севастополя. Он говорил: «Не теряй связи со связистами, это нервы, а иногда и мозг войск».

12 апреля мне приказали возвратиться на основной командный пункт, оставив вместо себя одного из офицеров отдела. Немцы, как предугадал командарм, не решались повторять контратаки. С утра постреляли немного, мы соответственно насторожились, но все обошлось почти мирно. Артиллерийский полк Богданова ответил на их огонь своим, и, кажется, удачно. У них там что-то взорвалось: очевидно, наш снаряд попал в склад боеприпасов, а может, в выложенные на огневых позициях снаряды.

До обеда почти без перерыва говорил по телефону со штабами частей. Отовсюду докладывали, что тихо. В немецких траншеях ничего подозрительного, что говорило бы о подготовке к контратаке.

Николай Иванович Крылов все чаще бывает в штабе. Он с трудом передвигается и быстро устает, но всем интересуется. Я очень рад его появлению. Подробно доложил ему о происходящих событиях.

В штабе все по-прежнему. Работники «сидят на сводках», уточняют потери личного состава нашего и вражеского и конфигурацию переднего края обороны. Вместе с ними и я уточняю линию боевого охранения, благо во многих местах сам был.

С Балаклавского направления возвратился Безгинов. Доложил, что там ничего существенного не произошло. Враг ведет себя спокойно.

Жизнь на фронте почти вошла в «оборонную» норму: постоянная, но редкая стрельба из винтовок, пулеметов, минометов и артиллерии. Есть с обеих сторон убитые, раненые и контуженные. Но ни атак, ни контратак.

Несколько дней наш отдел подгонял «хвосты» в своей работе и теперь может представить все необходимые материалы.

Днем мы выходим на солнце. Погода чудесная. А морской воздух буквально пьянит. Вечерами откуда-то доносится пение. Люблю песни, особенно украинские, и сам пою. Но сейчас больше поют любовные романсы. Среди старых русских и украинских народных песен есть много о любви. В них тоже тоска, но совсем другая, как бы сказать, более человеческая. А все-таки они расслабляют. Нет, подобные песни не в моем вкусе. Но с этим ничего не поделаешь. Как говорят, дело вкуса.

Весна… Даже завязываются романы, и это закономерно. Девушек у нас в армии много. Думаю: хорошо, что я вышел из романтического возраста. Преимущество? Да. Однако спорное. Вот, например, обнаружил у себя большой недостаток — вечерами плохо вижу, часто прибегаю к лупе, когда смотрю на карту. Сказал об этом начальнику медико-санитарного отделения Д. Г. Соколовскому, а он ответил, что это от сидения в известняковых казематах при искусственном свете, и пообещал подобрать очки.

Решили начать перебазировку штаба армии в Херсонес. Переезжать будем постепенно. Вначале — менее нужные с точки зрения сегодняшнего дня отделы, за ними вся оперативная группа.

Когда планировали, как разместить штаб, командарм сказал, чтобы в штольне рядом с ним были член Военного совета, начальник штаба и оперативный отдел. Следующая штольня — штаб артиллерии и связь. Остальные — в штольнях метрах в двухстах от нас.