Севастопольский бронепоезд

За разговором мы не сразу заметили возвращение дрезины с нашими разведчиками. Комиссар первым услышал нарастающий рокот мотора. И вскоре дрезина вынырнула из-за поворота, подкатила к бронепоезду.

Лейтенант Зорин доложил результаты разведки: немцы заняли селение Комары и высоту 25,7. Гитлеровцы подтянули туда крупные силы, и наши части оказались в трудном положении. Командир дивизии просит у железняковцев огневой поддержки.

— Что скажешь, Петр Агафонович? — обратился командир бронепоезда к Порозову.

— Говорить тут нечего — все ясно: надо помочь пехоте, — ответил комиссар, попыхивая трубкой, с которой никогда не расставался. — Нужно покрепче ударить по высоте 25,7.

Весь остаток вечера и ночь готовились к рейду. Еще не начинало светать, когда «Железняков» вышел на новый участок фронта. Краснофлотцы стоят на своих боевых постах, готовые по первому сигналу открыть огонь. Наблюдатели внимательно следят за воздухом. Командиры отделений Джикия, Баранов, Асеев стоят наготове у зенитных пулеметов.

Я обхожу расчеты, проверяю прицелы, снаряжение, ленты, чтобы в момент боя не было никаких задержек.

Командиры отделений кратко докладывают о готовности. Точно доложил и Джикия. Даже в темноте можно разглядеть, как сверкают его глаза.

— Порядок будет, товарищ старшина, — улыбнулся он. — И Шапошников не подведет. Можете не беспокоиться…

Подошел Порозов, отвел меня в сторону.

— Лейтенант Кочетов просит рекомендацию в партию. Я решил дать. А как комсомольская организация?

— Обязательно дадим, товарищ комиссар, — ответил я. — Хороший, смелый командир.

…По сторонам мелькают развалины строений. Вдалеке белеют снежными вершинами горы.

Позади остались тоннели. Впереди опасный путь. Враг мог разрушить железнодорожную линию. Но команда спокойна: на контрольной площадке лейтенант Головенко и младший лейтенант Андреев. Чуть что, они предупредят машинистов об опасности.

Вдруг неожиданная команда. Паровозы затормозили. Андреев увидел что-то впереди на полотне. На ходу быстро соскочил — оказывается, кто-то положил на рельсы шпалу.

Когда мы приближались к одной из насыпей между высотами, бронепоезд попал под обстрел. Первый снаряд пролетел над головами и разорвался где-то далеко от полотна дороги. Следующие стали рваться слева и справа, в десяти-двенадцати метрах от нас. Осколки засыпали площадки, на броне появились отметины.

Бронепоезд пока молчит. Стволы орудий подняты, готовые в любой момент послать смертоносный груз в расположение фашистов.

Скорость не снижается. Люди ждут команды. «Железняков» прошел поворот, затем другой — и опасное место осталось позади.

И вот видна высота, на которой сосредоточены огневые точки врага. Слева — селение, где обнаружено скопление противника.

Пушки, пулеметы уже наведены на цели. Командир отдает приказ — звучат команды, раздаются первые пристрелочные выстрелы.

Воздух словно раскололся от все нарастающего огня. Командир мастерски маневрирует огнем. Снаряды теперь ложатся в лощине, где укрылся противник. В бою участвуют все огневые средства. Расчеты работают, как хорошо отрегулированный часовой механизм: четко и слаженно. Командиры бронеплощадок Буценко, Кочетов передают командирам орудий все новые и новые расчетные данные, вносят поправки, переносят огонь с одной цели на другую. Десятки снарядов летят в логово врага, уничтожая его технику и живую силу. Бойцы видят, какая суматоха царит в расположении противника, и еще больше наращивают темп. Отлично стреляют наши комендоры! Наводчик Баклан после каждого удачного выстрела кричит:

— Это вам, гады, за политрука Фильченкова!

— А это за Юрку Паршина!

— Очередной взнос за Красносельского!..

Были «взносы» и за Василия Цибулько, и за Даниила Одинцова, и за других морских пехотинцев.

Метко бьют по врагу и другие расчеты: Данилича, Дроздова, Захара Лутченко. Мастерски действовали наводчик Секретов, подносчик снарядов Степан Лутченко, заряжающий Мячин и другие артиллеристы.

180 снарядов и мин было выпущено по врагу за короткое время. Моряки вкладывали в боевую работу всю свою ярость, всю ненависть к захватчикам.

…Полный назад. Из труб паровозов вырываются столбы дыма. Задача выполнена, и «Железняков» стремительно уходит, скрываясь в выемках.

Фашистское командование бросило на поиски бронепоезда свою авиацию. Стервятники низко кружились в предутреннем небе, но обнаружить крепость на колесах им не удавалось. «Железняков» благополучно прибыл на запасную стоянку. А через некоторое время из штаба стрелковой дивизии было получено сообщение о результатах нашего налета. Под прикрытием огня бронепоезда наши стрелковые подразделения контратаковали гитлеровцев и выбили их с захваченных ими позиций.

Глава XI. Горечь разлуки

Экипаж готовился к очередному рейсу, когда к бронепоезду подкатила запыленная «эмка». На ней приехали два командира из штаба флота. Одного из них я знал — он работал в отделе комплектования. Второй, как выяснилось позднее, был из отдела кадров. Узнав, где находится капитан Саакян, они прошли к нему.