Севастопольский бронепоезд

В стане врага пожары. Их зарево осветило местность, помогая нам вести бой. Но и противнику нас видно. Его снаряды падают все ближе и ближе. Ярким светом освещают местность вражеские ракеты. Над нашими головами проносятся цветные пунктиры трассирующих пуль. От взрывов снарядов звенит в ушах.

Увлеченные боем, железняковцы не сразу заметили, как вспыхнула бочка с горючим на балластной площадке. Горящая жидкость разлилась по всей платформе, и та заполыхала факелом, демаскируя бронепоезд.

Немцы открыли ураганный огонь. Нужно как можно скорее уходить с опасного места.

— Полный назад! — приказывает командир машинистам.

Мчимся на всех парах. А платформа горит. Никто не догадался отцепить ее вовремя, а сейчас, на полном ходу, это уже невозможно.

А взрывы грохочут справа и слева.

— В укрытия! — приказывает командир.

Все попрятались в казематы. Но нет, не все. Никто не видел, как младший лейтенант Андреев прыгнул на горящую площадку. Сбросить бочку он уже не мог, да и не было смысла. Свесившись с платформы, сделал попытку разомкнуть сцепляющее устройство. Ценой нечеловеческих усилий он добился этого. Но дорога вела под уклон, и отцепленная платформа продолжала катиться за бронепоездом.

Снаряды падали все кучнее. Один из них попал в угол башни первой бронеплощадки. Нас так тряхнуло, что все подумали: летим под откос. Нервы у всех были напряжены до предела. Но катастрофы не произошло.

Еще несколько километров, и поезд выйдет в безопасное место. А сейчас останавливаться нельзя. В стереотрубу за действиями Андреева внимательно следит командир. Да и так хорошо видно, как он мечется по платформе, отбиваясь от огня. Одежда на нем дымится. Вот он что–то поднимает и сразу же бросает на платформу: раскаленный металл обжигает руки. Снова поднимает. Мы догадываемся: это тормозной башмак.

Младший лейтенант перевешивается с платформы. Не достать! Тогда он откладывает башмак и хватает все, что попадается под руку: ломы, кирки, лопаты. Бросает их под колеса. Платформу, конечно, так не остановить, но ход ее замедляется.

Схватив тормозной башмак, Андреев спрыгивает на насыпь и сует его под колесо. Платформа с грохотом налетает на препятствие, встает дыбом и валится набок. С нее скатываются запасные рельсы и шпалы — и все это, раскаленное, дымящееся, рушится на младшего лейтенанта.

Мы стоим потрясенные: погиб наш отважный друг…

Но он не погиб. Падая, Андреев попал в канаву. Она и спасла его. Наши разведчики, оказавшиеся поблизости, вытащили Андреева из–под груды рельсов и шпал, сорвали с него тлеющую одежду. Младший лейтенант был без сознания, весь в ожогах.

Примерно через километр бронепоезд остановился. К месту падения платформы побежали Головенко, фельдшер Нечаев и еще несколько бойцов. Они–то и встретили разведчиков, которые бережно несли Андреева.

Всех нас до глубины души взволновал поступок комсомольца Павла Андреева. Человек о жизни своей не думал, спасая бронепоезд, своих товарищей. Придя в себя, он первым делом спросил, как мы вышли из–под обстрела. Моряки горячо благодарили его за самоотверженный поступок, а он даже не захотел слушать слова благодарности:

— Да бросьте вы! Каждый из вас поступил бы так же, будь на моем месте.

Ехать в госпиталь Андреев наотрез отказался, остался на бронепоезде. И такая отчаянная жизненная сила оказалась в этом человеке, что он уже через неделю стал подниматься на ноги. Врач, который регулярно навещал его, не переставал удивляться:

— Вот она, молодость…

Спустя десять дней коммунисты бронепоезда единогласно приняли Павла Андреева в партию. Его представили к правительственной награде.

Глава XIV. Письма из тыла

Враг бросал на Севастополь все новые и новые силы, стремясь во что бы то ни стало захватить его, выполнить приказ гитлеровской ставки. Но все их попытки разбивались о мужество защитников города.

Гитлеровский план захвата Севастополя рухнул. Фашистское наступление было сорвано.

21 ноября гитлеровцы прекратили штурм Севастополя, начали подтягивать резервы, чтобы хоть как–то пополнить свои потрепанные части. Черноморская крепость выстояла. Десятки тысяч вражеских солдат и офицеров нашли могилу у ее стен.

Мы использовали передышку, чтобы отремонтировать паровозы и бронеплощадки, пополнить боезапас. На бронеплощадки поставили часть нового вооружения. Одно из старых орудий заменили двумя новыми автоматическими пушками. На второй бронеплощддке вместо четырех 82–миллиметровых минометов поставили три полковых. Прибавилось и пулеметов: теперь их у нас восемнадцать.

На восьми километрах главного пути произвели восстановительные работы. Все это личный состав делал своими силами под руководством Головенко и Андреева.

Работали самоотверженно. Наравне со всеми трудились и девушки. Если кто–нибудь пытался переложить их труд на себя, они обижались: «Не хотим быть иждивенками». А ведь они добровольно взяли на себя и другие, дополнительные обязанности: чинили краснофлотцам обмундирование, стирали белье, занимались уборкой.