Севастопольский конвой

– Твердо говорю: через двое суток пополнение ты получишь. Но только через двое, так складываются обстоятельства. Уверен, что в твоей практике случались ситуации посложнее. Это все, что я пока что могу сделать для тебя, майор.

– Ничего другого в эти дни и не потребуется.

– И тем не менее попытаюсь как-то преломить ход твоей солдатской судьбы. Трудно терять таких людей, как ты, Гродов, не при тебе будь сказано, чтобы не зазнавался. Потому что такие солдаты нам еще ох как нужны будут!

30

Положив трубку, Гродов несколько минут задумчиво стоял, упираясь обеими руками о бруствер, как новобранец, не решавшийся подняться в первую атаку; затем по мелкому окопчику взошел на ближайший холм, с которого просматривались оба прибрежья – моря и лимана – и начал прощупывать их окулярами бинокля.

– Метрах в ста отсюда, в заливчике, уже стоит шлюпка-плоскодонка, – возник позади него Жорка Жодин. – От самой Фонтанки мы с ефрейтором Малютой привезли ее на машине. Хотя местные старики-плотники борта и днище подлатали, но лодчонка все же так себе – гнилушка. Да только где сейчас найдешь что-нибудь порядочное?..

– Ты мне, сержант, мозги не припудривай, о деле говори.

– Так о деле ж и говорю. Позапрошлой ночью местный парнишка провел нас болотной тропой почти до самого залива, в котором стоят шлюпки и плоты, подготовленные румынами для десанта.

– Об этом ты уже докладывал.

– А сегодня на рассвете, неподалеку от этой же тропы, шестами теперь помеченной, мы взяли в плен раненого унтер-офицера. Фраер он, конечно, еще тот, однако мы его все-таки разговорили. Оказалось, что ночной румынский десант будет нацелен не на западный берег, а на южный, то есть прямо сюда, нам в тыл.

– И поддержат его румыны атакой по всему нашему фронту.

– А я о чем на каждом собрании толкую? Надо бы упредить их. Часть группы пойдет на шлюпке, шестами орудуя, чтобы веслами не шуметь, а часть – по тропе, парнишка проведет.

– На шлюпке со мной пойдешь ты, а также Злотник и Малюта. Пешую группу возглавит лейтенант Дроздов.

Жодин удивленно уставился на майора, странновато как-то ухмыльнулся, но тут же согнал усмешку и нахмурился:

– Дроздов – это понятно, ему штурмовую группу возглавлять, чтобы, значится, ремесло диверсионное не забывал. Но вам-то зачем в этот рейд идти, командир? Комполка как-никак…

– Чтобы в окопе жирком не обрастать, не забывать, что десантник.

Жорка вновь непонимающе взглянул на майора и многозначительно хохотнул:

– Чтобы жирком, значит, не обрастать? Здесь, в наших окопах? Да уж, пообростали мы тут «жирками», что б я так жил!

Первой к узкому лиманному заливу, в котором противник готовил десантную «флотилию», подошла группа майора. Оставив лодку в зарослях, между кронами двух ив, Гродов, облаченный в китель румынского офицера, вошел на длинный причал, с узкими мостками и, окликнув часового, представился капитаном Вотяну. Пока солдат соображал, кто это наведался на его пост, майор сумел приблизиться и снять его ударом ножа. Пройдя несколько метров, десантники заметили еще одного часового, стоявшего у небольшой хижины, в окне которой теплился огонек керосинки.

Оставив группу под густой кроной ивы, Гродов, еще издали представившись, пошел прямо на него, чтобы и этого горемыку отправить к праотцам ножевым ударом в шею. И все же те, кто оставался в стенах сторожки, встревожились. Открылась дверь, и крепкий детина с высоты своего почти двухметрового роста попытался осмотреть пространство перед хижиной.

Предвидя это, Гродов прибег к своему отработанному приему. Зная, что под ноги себе в подобных случаях человек смотрит в последнюю очередь, он попросту присел у дверной коробки, чтобы неожиданно поднырнуть под врага и тут же ворваться в хижину. Одного из троих румын, которые находились там, он успел снять ножом, поскольку тот сидел на лежанке ближе всех. Остальных же, успевших схватиться за ружья, уложил выстрелами из пистолета. «На войне всякому смельчаку отведен свой запас везения, и никому не ведомо, когда он исчерпывается» – вспомнил он напутствие полковника Бекетова, пока группа броском преодолевала расстояние от засады до хижины. – Смею предположить, что мой запас еще не исчерпался».

– Эй, командир, ты хоть Бога побойся! – изумился Малюта, первым ступившим на порог хижины. – Ты же здесь не один, дай остальным повоевать!

– Ночь длинная, еще навоюетесь, – проворчал майор. – В деревне уже наверняка услышали выстрелы и всполошились.

– Теперь по всей линии фронта постреливают, – попытался успокоить его сержант Жодин. Он подошел с ручным пулеметом наперевес и, осматриваясь при свете луны, пытался определить место для огневой позиции.

– Кажется, пленный говорил, что свой штаб полка румыны расположили в здании колхозной конторы?

– Причем хорошо обосновались, – поддержал его сержант, уже понимая, к чему клонит командир. – И располагается это здание недалеко отсюда, в приозерной части, на севере села. Дважды бывал возле него.

– Только идти туда я бы не советовал, – молвил Злотник. – Слишком уж много там румын, к тому же немцы подтянулись. Не то время, не наш фарт.