Севастопольский вальс

– Тогда мне все ясно, – кивнул Хрулёв, – и почему у вас в офицерах женщина, и что у вас за странная форма, и необычные манеры, уж извините. Ну что ж, господа, очень рад был с вами познакомиться. Сейчас мои орлы переправятся через Днепр, а завтра, еще до рассвета, мы намерены выступить в сторону Перекопа.

– Ваше превосходительство, – сказал капитан Сан-Хуан, – тогда я прошу вашего разрешения следовать вместе с вами. У нас есть самодвижущаяся повозка, кстати, неплохо вооруженная, а также оружие, с помощью которого мы разбили французский десант на Аландских островах. Кони и повозки тоже имеются, а личный состав наш численностью примерно в два взвода. Предлагаю позволить нам возглавлять движение – повозка наша может идти со скоростью, превышающей скорость лошади. Она послужит головным дозором. Мы могли бы разгрузиться в течение часа.

– Хорошо, господин капитан, – кивнул головой Хрулев.

– Ваше превосходительство, – похоже, что Хулиович решил ковать железо, пока горячо, – нам хотелось бы еще разместить в крепости станцию связи. С помощью нее мы сможем напрямую связываться с Петербургом даже из Севастополя. Нам нужен для этого дом с растущим неподалеку от него высоким деревом.

Хрулёв посмотрел на капитана с недоверием.

Хулиович, желая развеять сомнения генерала, добавил:

– Ваше превосходительство, я предлагаю связаться с государем и с моим командованием сегодня вечером.

Хрулёв жестом подозвал к себе майора, который вместе с прочими штабными офицерами со стороны с любопытством наблюдали за нашей беседой. Когда майор подошел к нам, генерал приказал ему:

– Иван Андреевич, я прошу вас найти для господина капитана небольшой домик на окраине Херсона, и чтобы рядом с ним росло большое дерево. Сможете найти? – Когда майор, немного подумав, кивнул, Хрулёв продолжил: – И еще – у дома необходимо выставить охрану.

– Будет сделано, ваше превосходительство, – кратко ответил майор.

Когда он отправился выполнять приказ генерала, Хрулёв посмотрел на нас и сказал:

– Господа, предлагаю всем вам встретиться за ужином в крепости через два часа. После ужина нас переправят на левый берег.

Хулиович вдруг спросил:

– Ваше превосходительство, если вы не против, то мы переправим вас на нашем катере. Он и быстрее, и удобнее местных паромов. Именно на нем господин флигель-адъютант в сопровождении части моей команды завтра на рассвете отправится в Севастополь.

Хрулёв задумался, а потом соглашаясь, кивнул:

– Хорошо, господин капитан, заодно я посмотрю, что у вас за чудо-корабль такой. И не забудьте про ужин…

Мы отдали честь, и генерал направился к своим офицерам. А мы пошли на наш «Святой Николай». Я с Ником заглянули в его каюту – готовить материал. Сегодня вечером мы передадим его из Херсона на релейную станцию, оборудованную нашими ребятами в Киеве, а те переправят все в Петербург.

До Киева мы с Ником располагались в одной каюте. Мне к такому было не привыкать – ведь с детства я жила в одной комнате с братьями. Только потом, когда обе старших сестры уехали из дома, я переселилась в их комнату, но у деда мы с братьями всегда спали втроем, в небольшой спаленке, на топчанах. И перед сном мы всегда разговаривали – сначала на темы, интересовавшие всех, а потом они начали советоваться со мной по женскому вопросу, а я с ними – по мужскому.

И с Ником у меня все было, как когда-то с братьями – никаких сексуальных заморочек, а вот поговорить перед сном, особенно на «Курьере», когда темнеет, а спать еще не хочется – самое оно. И только в Киеве, когда мы перегрузились на «Святой Николай», более вместительный пароход, у меня появилась своя каюта.

Должна сказать, что это произошло вовремя, потому что у меня наступили «критические дни», и не приходилось каждый раз бежать в туалет, когда нужно заменить прокладку (хорошо, что у меня есть небольшой запас). Кстати, и гальюны на «Святом Николае», хоть и примитивные, но не тот ужас, как на «Курьере», где ты, держась за веревку, оправляешься, свесив за борт голую задницу.

Но работали мы в каюте Ника, да и перед сном я забегала к нему посидеть в кресле и немного поболтать. Конечно, некоторые на нас с ним смотрели немного странно, но что поделаешь… Интересно, кстати, что «охотники» на меня глядели с безграничным уважением, и даже окрестили «Валькирией», что стало моим позывным. Конечно, валькирия – это прекрасная блондинистая героиня с огромным бюстом и мечом в могучей руке. А я – серая мышка, но тут уж ничего не поделаешь.

Сам «круиз» по Днепру мне понравился меньше, чем по каналу и Припяти. Все-таки на огромной реке есть волны, а следовательно, и качка. На «Смольном» хоть немного и качало – все-таки Балтика, – но переносилось это на большом судне намного легче. А здесь корабль небольшой, осадка менее двух метров, и совсем другие ощущения. Так что время от времени меня и подташнивало.