Наконец атмосфера осталась далеко позади, а спереди был крестокрыл. Отключив крылья, я в невесомости почувствовал себя невероятно хорошо. Я обожал космос, несмотря на скрытые опасности. Но для меня многих таких опасностей не было, на мне всегда была "вторая кожа". В ней меня восхищал интегрированный шлем из мягкого стекла. Хотя она ещё и защищала и от радиации, и от вакуума, и от перепада температур. Как бонус – увеличивала выносливость благодаря интегрированным аккумуляторам. Но главенствующие возможности ей придавали особые протоисточники, взаимодействующие с электрическими полями. Очень слабенькая, но защита от пульсаров… Нет, нет, стоп! Пульсары, магнетары – смертельны абсолютно! Был случай: выпрыгнул транспорт из гипертоннеля возле такой милой звёздочки… и больше никто никогда его не видел. Только свет дошёл, в телескопы увидели: упал он на магнетар.
Преодолев некоторое расстояние, я наконец схватился за поручни крестокрыла. Он открыл кабину, и я, будто размышляя, повис в невесомом пространстве. Выдвинулась кабина, я сел в неё, пристегнулся. Она втянулась обратно и захлопнулась.
Крестокрыл был моим компасом в космосе. Именно мой являлся последней концепцией подобных аппаратов, и теперь их заменяли новыми транспортами. Но я не смог отвязаться от крестокрыла. Он был мне как верный питомец (причём если бы я установил в него нейронную сеть, он был бы питомцем) – держал в себе карты всех исследованных Сфер, огромное количество координат для гипердвигателя и был манёвреннее даже планетных эскортов Альянса. Вооружение было оптимальным – нейтронные торпеды, самонаводящиеся торпеды средней дальности, турболазеры в количестве четырёх, и, наконец, рейлган, заряд в котором хранился, как правило, на волю случая.
Теперь дело оставалось за малым. Я по датчику малой дальности внёс ему координаты, которые он подтвердил, уведомив меня о старте, и весь мир погрузился во тьму, оставив лишь единственную, крайне яркую фиолетовую точку прямо по курсу.
Продлилось это путешествие момент, после чего последовало ещё несколько десятков таких же прыжков, и я вышел на орбиту А-230. Такие же ощущения от прыжка, что и в XD-режиме: изначально ничего не понимаешь, потом твои ноги вытягиваются и резко уменьшаются, а потом вырастают в гигантские, и в конце ты совсем немножко вздрагиваешь.
XD-режим был миром внутри вычислителя. Подключаясь через глазные нервы, он временно перемещал человеческое сознание в свою оперативную память, а точнее – в виртуальные миры. Время для пользователя замедлялось в тысячи раз, так как шейдерные вычислительные блоки ускоряли работу сознания благодаря высоким частотам обновления. Рендеринг виртуальных миров был поразительно реалистичен… да только реальность куда чудесней!
Передо мной виднелась тёмная сторона первого гиганта триады. Но постоянно тёмной как таковой она не была, просто так материнская звезда расположилась в данное время суток. На этой стороне были только ядовитые пустоши, а часть планеты, прилегающая к транспортным путям Узла, была усеяна сплошными городами с небольшими пролесками. Агломерации окружались Барьером, который поддерживал внутри постоянную температуру, не пропускал внешнюю атмосферу и защищал от напастей природы.
Однако я направлялся не на саму планету. Моей целью был Узел, где располагалась местная администрация Альянса Ксалле. Я должен был забрать важные материалы и одну непростую вещицу, которая легче лёгкого могла вершить судьбы Вселенной.
Начали мелькать корабли Соколовского – те самые транспорты, которые перемещали информацию по Вселенной. Они были быстрее обычных радиосигналов, так как перемещались на сверхсветовых скоростях благодаря гипердвигателям, и информация доставлялась почти мгновенно.
Чуть поодаль виднелся Аванпост – тот самый корабль, с которым я попал из Млечного Пути на дальние рубежи космоса. Проектировали его четыре человека, но поэтому он был оригинальной формы – вытянутый в высоту, с пунктом вооружения снизу и пассажирскими помещениями вместе с командным центром сверху, он внушал уважение к технологиям того времени.
Наконец, по датчикам длинной связи мне разрешили сделать посадку в Брифинге – транспортном коллекторе. Я оставил свой крестокрыл и направился к Узлу А-230.
Уже в помещении герметизации я встретился со своим сыном – Треем. Он меня поприветствовал, также упомянув, что меня ждут (будто я не знал), а заодно отдал документацию по "ассигилятору" и каким-то другим разработкам. Я поздравил его с прошедшим юбилеем, сказал, что собираюсь затереть личность через несколько крэтов, и пошёл по коридору к искомому кабинету.