Севейна

Меня пробило на множество воспоминаний, ведь я опять видел… те самые города. Опять те стеклянные небоскрёбы, множество дорог, улиц, разветвлений, никаких однотонных цветов – палитра города была разнообразна в корне, не в последнюю очередь благодаря Барьеру. Население города носило бесподобную одежду, никто ни одевал противогазы, ни брал с собой оружие, только яркие аксессуары украшали жителей. С самолётов выпрыгивали очередные любители адреналина и рассекали синеву на вингсьютах и стальных крыльях.

А главное, что был слышен смех: дети резвились на площадках, играли вместе друг с другом. Были слышны разговоры. Люди опять привыкли к городу как к дому, никто теперь не боялся проявлять эмоций. Так было и раньше, разве что только в сёлах и деревнях. Теперь многое поменялось – люди увидели друг в друге исключительно товарищей, родных и близких.

И что особенно привлекало меня, так это музыка. Посреди города стояли огромные колонны, излучавшие во все стороны магнитные вибрации определённых частот. Различные жанры, прямо-таки совершенно. А люди танцевали.

Как в первых двух четвертях НССТ…

Я поймал себя на мысли, что моя ностальгия не к месту. Мне надо было найти ночлег, переодеться и спрятать себя от планетной армии, коей, несомненно, считалась ВБА. У меня с собой ничего не было, кроме плазменного меча (который нужно держать подальше от чужих глаз), второй кожи и стальных крыльев – ни экзоскелета, ни бластера (не считая рейлгана в мече, но я уже предупредил о нем), словом, ничего. Только Миндмап и карта оплаты.

Карта оплаты навела меня на некоторые мысли, но вокруг А-230 была теперь блокада, а во всех общественных местах рыскали Ищейки ВБА. Все же я решил долго не размышлять и побрёл в частный сектор.

Увидев небольшую гостиницу, я решил хотя бы остановиться на ночлег и подготовиться к побегу. Но проникнуть незамеченным я не мог. Как некстати – камуфляж второй кожи разрядился… А рядом был торговый центр. Подойдя ближе, я увидел рекламу магазина одежды на инфоблоке. Надо было действовать как можно быстрее и до ночи уже перемаскироваться.

Магазин был маленьким снаружи, но показался невероятно просторным и в то же время уютным изнутри. Я вошёл в павильон одежды. Немного повыбирав, подготовил комплект одежды и подошёл к кассирше:

– Желаю оплатить эти вещи.

– Четыре предметные единицы.

Я протянул ей имнитовую пластину, та долго и с прищуром смотрела на огромный счёт, спросила меня, не подделка ли – её кассовый аппарат всё же сказал, что нет, – и, наконец, оплатила. Я поблагодарил её и вышел.

Кстати! Теперь я догадывался, почему планетных эскортов не было даже видно. Поскольку Альянс создавала ТК, то кто же ещё мог знать его тактические манёвры?.. Сейчас, скорее всего, Альянс осматривал другой гигант в поисках меня. Полагал, что я не убегу… посмотрим ещё.

Через ещё пару четвертей я уже сидел в своём номере. Деловой костюм, купленный в том магазинчике, не стеснял движений, плотно облегая тело. Меч я прикрепил со стороны спины к поясу так, чтобы его не было видно, и закрыл пиджаком.

Чего горевать? Бывало похлеще. Однако ни связи нет, ни обмундирования. Жизнь осталась, да. Миндмап надо было спрятать. Разгребая внутренние карманы своего плаща, я нашёл проектные документации. Одна из них была по какому-то ассигилятору. Название уже заинтересовало, и я принялся за разбирательство текста.

У Альянса и Целого Общества главным языком считался эсперанто. Но, безусловно, многие в космосе друг друга не понимали, так как сотни систем порождали порой миллионы языков. Макреллиада – яркий пример. На каждой жилой планете этой галактики люди разговаривали по-своему, а пара систем Акселлеметрической Сферы и вовсе полностью перешли на некое подобие кубических иероглифов – рахтарский язык, и, помню, меня очень интересовало тогда, как они общаются между собой. Оказалось, на английском разговаривают, а иероглифы – видоизменённая латиница! Они строили проекции этих кубиков, если им нужно было нанести это на плоскую поверхность! Более того, каждый раз – под разными углами! Что-то вроде почерка. Но на самом деле языков было бесчисленное множество, и, хотя существовали приборы для связи напрямую с новой корой, языки до сих пор широко использовались. А причин этому, между прочим, довольно много. Сама эстетическая привлекательность языка – одна из причин. Иногда, когда человек говорит, мне кажется, что он поёт. А бывает, что отдаёт приказы. А особенно ошеломляюще, когда это на одном и том же языке!