Север

— Но Рорик, я же… — Таргл замолк на полуслове, не зная, что сказать. Признаться честно о любви ему редко когда приходилось задумываться или пуще того — говорить с кем-то. Но сейчас, глядя на Налли, он испытывал такое чувство, какого не знал никогда ранее. В груди было так тепло и приятно, а разум медленно уплывал куда-то в далёкие дали, уступая место бесконечному желанию обнять эту девушку и никогда её не отпускать. — Я влюбился?

— Угу.

— О предки.

— Такое бывает, парень, — пожал плечами Рорик, — но есть вещи, о которых я хотел бы тебе рассказать. Первая — от любви тупеют. Тупеют не по дням, а по часам. Не веришь? Ну, вот тебе простой пример. В твоей голове заварилась такая невообразимая каша, что ты даже не понял, что чертовка "похитила твоё молодое сердце и сорвала твой цветок", хотя нет, клумбу то твою вытоптали уже год назад… хе-хе, — последние слова Рорик сказал с еле сдерживаемым хихиканьем, но усилием воли он вернул своему голосу серьёзность.

— Второе. Мы — не люди, меняющие любимых по двадцать раз на дню. Волк любит только однажды. Однажды и на всю оставшуюся жизнь. Если думаешь, что это хорошо — подумай ещё раз. А потом вспомни Харгальда.

— Харгальда? — Таргл задумчиво посмотрел на Рорика, — но ведь он… я, ни разу не видел, чтобы он был с какой-то женщиной. Разве что с секирой.

— Потому, что его жена давно в могиле, — мрачно сказал Рорик, посмотрев вперёд, — как и его дети, как и внуки. Вся семья умерла на глазах у старика, а он до сих пор хранит в сердце любовь к той женщине. Любовь и боль от утраты. Мы живём долго, парень. Не многим, конечно, удаётся дотянуть до лет Харгальда, но всё равно, каждому из волков рано или поздно приходиться терять возлюбленных.

— Каждому?

— Угу.

— То есть каждый волк рано или поздно влюбляется?

— Да.

— Даже Дарг?

— Напомни-ка мне, кого Дарг снял во время того вашего походя в бордель?

— Никого, — задумчиво протянул Таргл, — он сказал, что тамошние женщины не знают чего ему нужно.

— Ага, тот самый Дарг перетрахавший половину баб Йорта. А помнишь, месяца три назад ты его подловил с какой-то наспех вырванной клумбой?

— Он сказал, что это веник, чтобы пол подметать. Честно говоря, они действительно походили на веник.

— Так вот, — Рорик посмотрел прямо в глаза Тарглу, — это был не веник.

— О… о-о-о-о-оу…

— Ага. Хорошо еще, что тебе не довелось слышать это "я Д-д-д-дарг".

— То есть… вообще-вообще все волки? Без исключений?

— Без исключений, — кивнул Рорик.

— Даже ты?

— Я — исключение, — хмыкнул Чёрный, гордо вздёрнув подбородок.

— Рорик…

— Смотри, Налли уже совсем далеко ушла. Надо бы её догнать, — Рорик, разом ускорив шаг, стал стремительно отрываться от Таргла, но и волчонок был не лыком шит.

— Рорик, — пропыхтел он, нагнав Чёрного, — я тут вспомнил, как Арата на тебя жаловалась. Говорит, ты её совсем забросил…

— Налли! Налли подожди нас!

— Да и Харгальд говорил, что в последние годы ты как-то "расцвёл"… Ты тоже влюбился?!

— Заткнись, мелкий! — прошипел Рорик, когда они уже почти догнали шедшую впереди Налли.

А Налли всё это время терзалась двумя чувствами. Первым была гордыня, которой в той или иной мере наделён каждый из жителей Империи. С детства ей рассказывали, что она была рождена лучше, умнее и сильнее всех прочих жителей мира. Почти каждая сказка, каждая легенда, каждая песня — всё это восхваляло умных, хороших, прекрасных имперцев, побеждающих иноземных врагов. Во многом именно из-за этого Налли трудно было воспринимать северянина как командира. Вот лорд Логар, или рыцарь Гордак…

Но с гордыней сцепилось не менее сильное чувство — совесть. За то время, что Налли довелось провести в Корантаре, она поняла насколько северяне добрые, честные и открытые люди. А самое главное — они действительно были друзьями для тех, против кого начал свою войну кровожадный Император. И так обходиться с этими двумя, особенно учитывая, что мальчишка, судя по его виду, страдал какой-то душевной болезнью… некрасиво.

Последнее чувство всё-таки взяло верх и, как только Рорик позвал её, Налли развернулась и совсем другим, тёплым и виноватым голосом сказала:

— Извините, господин северянин.

— Э… — опешив, Чёрный замер на месте. — За что?

— Я вела себя как высокородная сука по отношению к вам обоим. Извините меня за это, если сможете. Никоим образом я не хотела вас задеть и тем более обидеть! Просто лорд Логар сказал, что донесения от Гордака чрезвычайно важны для него, вот я и тороплюсь… Вы сможете меня простить?

— Э… — вновь протянул Рорик, стараясь понять где там было высокомерие, — да.

— Спасибо! — Налли, поражённая такай великодушием аж подпрыгнула и, не задумываясь что делает, подбежала к Тарглу и начала трясти его за руку, судя по всему изображая очень эмоциональное рукопожатие. — Вы самые лучшие!

— Я… мы… она ко мне прикоснулась! — Таргл, сражённый на повал таким проявлением чувств понял, что мир вокруг него вдруг начал очень быстро вращаться. Очень-очень быстро. А потом вдруг стало темно.

— Он что, упал в обморок? — озадаченно спросила Рорика Налли.