Север и Юг

– Да. Остаться тем же самым Джоном Торнтоном и при любых обстоятельствах стараться действовать правильно. Возможно, я буду совершать ошибки и затем исправлять их. Но мне горько, мама. Я так много работал… Мне удалось найти новые возможности для развития фабрики… правда, слишком поздно. Теперь все кончено. У меня не тот возраст, чтобы с прежним упорством начинать дело заново. Это трудно, мама.

Он отвернулся от нее и закрыл лицо руками.

– Я не могу понять, почему так происходит, – сказала она с мрачным вызовом в голосе. – Вот мой сын. Хороший сын и честный мужчина с нежным сердцем. И он терпит неудачи во всем, к чему стремится его ум. Этот прекрасный человек влюбляется в женщину, а она игнорирует его чувства, словно он какой-то обычный оборванец. Он работает день и ночь, а все его труды идут прахом. Другие люди обогащаются на обмане, прославляя свои жалкие имена, и нисколько не стыдятся этого.

– Мне пока нечего стыдиться, – тихо сказал он.

– Я и раньше гадала, куда девается справедливость, когда она нужна, – продолжила миссис Торнтон. – А теперь поняла, что ее вообще не бывает на свете. Вот и ты пришел к такому же выводу. Пусть мы станем нищими, но ты, Джон Торнтон, все равно будешь моим дорогим, любимым и прекрасным сыном!

Она бросилась ему на шею и, рыдая, начала целовать его лицо.

– Мама, – сказал он, нежно отстраняясь от нее. – Кто посылает нам все испытания в жизни? И добрые, и злые?

Миссис Торнтон покачала головой. Она больше не будет обращаться к религии.

– Мама, – не дождавшись ответа, продолжил ее сын, – я тоже был мятежным, но теперь стараюсь искоренять в себе бунтарство. Помоги мне, как ты делала это в моем детстве. Когда отец умер и мы жили без удобств – надеюсь, такого больше не повторится, – ты говорила мне много хороших слов. Мама, это были смелые, благородные и правильные слова, которые я никогда не забуду, хотя они уже какое-то время оставались невостребованными мной. Поговори со мной снова, как прежде. Давай не будем думать, что мир слишком сильно ожесточил наши сердца. Если ты начнешь говорить мне старые хорошие слова, они принесут с собой часть набожной простоты моего детства. Я часто повторяю их про себя, однако они звучат иначе, когда их произносишь ты, – наверное, из-за тех испытаний, которые тебе довелось пережить.

– Да, испытаний было много, – роняя слезы, ответила она. – Но ни одно из них не казалось таким горьким, как это. Осознавать, что ты можешь потерять заслуженное место! Наверное, я заслужила наказания, Джон, но только не ты! Не ты! Не знаю, почему Бог так жесток к тебе. Непомерно жесток!

Тело пожилой женщины сотрясалось от безудержных рыданий. Через какое-то время воцарившееся молчание насторожило ее, и она, замолчав, прислушалась. Не было слышно ни звука. Она взглянула на сына. Тот сидел, опустив голову на стол и разметав руки по столешнице.

– О, Джон!

Мать подошла к нему и нежно приподняла его голову. На бледном лице мистера Торнтона было такое мрачное и странное выражение, что она на мгновение посчитала это уныние предвестием смерти. Но затем жесткие черты смягчились, естественный цвет вернулся к щекам, и миссис Торнтон увидела, что ее сын снова стал собой. Все горькие разочарования превратились для нее в ничто при осознании великого блаженства, которое она ощущала от одного его присутствия. Она поблагодарила Бога за это – только за это, – но с жаром, который вытеснил из ее ума все бунтарские мысли.

Ему не хотелось говорить. Он подошел к окну и открыл ставни, впустив в комнату рассветные лучи. Восточный ветер был такой же холодный, как и пару прошлых недель. Вряд ли в этом году будет спрос на легкую летнюю одежду. И незачем было надеяться на возрождение торговли.

Беседа с матерью принесла ему огромное утешение. Он почувствовал уверенность, убедившись в том, что, как бы они ни замалчивали свои тревоги и беспокойства, между ними всегда оставалось понимание друг друга. Возможно, в их отношениях не было гармонии, но и разлада тоже не наблюдалось.

Муж Фанни обиделся на мистера Торнтона, когда тот отказался участвовать в придуманной им спекуляции. Ему требовались наличные деньги для своей рискованной авантюры, и он надеялся получить их от своего милтонского родственника.