Север и юг

Утром, перед походом на невольничий рынок, Фог полагала, что потом растеряет аппетит на несколько дней. Но огромная воронка морт, которая спровоцировала грозу, вытянула все силы, и теперь желудок подводило от голода. Хозяин, загорелый северянин с хитрым прищуром кьярчи, глядел, как она расправляется с жарким, и довольно кивал, приговаривая:

– Люблю, когда гости много едят и платят щедро! Отрада для моего сердца. А уважаемый гость не желает ещё жаркого? Или вина?

– Ты не отказывайся, – заметила Фог, понизив голос. – Я ему серебряную монету дала. Не знаю, как на юге, а у нас, в Шимре, на эти деньги можно два дня гулять.

– А что же не три? – снова засмеялся Сидше. – Не умеешь ты веселиться, красавица. Потом научу тебя, как за один вечер прогулять целую золотую монету.

Глаза сейчас у него были пьяные без всякого вина.

За обедом она коротко рассказала о своих злоключениях в Дабуре. Слухи об эпидемии, как выяснилось, до других оазисов не доходили, и об истинном положении дел были осведомлены только те, кто так или иначе имел отношение к тамошнему городскому совету или лично к Абиру-Шалиму арх Астару. Караванщик Югиль, к примеру, приходился ему троюродным племянником, потому и считался надёжным проводником. Ему доверяли, за словечко-другое «из самого надёжного источника» люди готовы были платить серебром – как некоторые контрабандисты. А «страшную правду» о болезни, распространившейся в Дабуре, хитрый караванщик немного переиначил, иначе бы никто не отважился пойти в заражённый город.

– Наверняка Югиль завлекал их возможностью ограбить опустевшие дома, – предположил Сидше задумчиво. – Разбойный люд лёгкие деньги любит.

– А ты? – с вызовом спросила она.

– А я – риск, – улыбнулся он. – И всё красивое.

Фогарта поперхнулась чаем и закашлялась.

О десяти днях в плену она поведала коротко, побоялась раскрыть секрет, как ей удалось сбежать. Обмолвилась, что якобы служанка попалась нерадивая, которая забывала поджигать дурманные курения, и этого объяснения хватило. А вот рассказ о переходе через пустыню получился пространный – ведь было не перечесть чудес, которые повстречались на пути к Кашиму. Звери-мертвоходцы; древо с серебряными листьями и цветами, прожигающими насквозь даже камень; существо, с виду похожее на девочку лет семи, которое наигрывало на дудочке и вело за собой ночную тьму, как собаку; бездонная пропасть, алчно пожирающая всё, что к ней приближалось… На середине очередной истории Фог заметила, что Сидше спит прямо за столом, уткнувшись лицом в сгиб локтя, хотя чаша с вином опустела едва ли наполовину.

Ресницы во сне у него подрагивали, а на щеках пятнами проступал румянец.

«А если его отравили? Или он заболел?» – мысли в голове теснились одна страшнее другой.

Осторожно, чтоб не потревожить спящего, Фог направила к нему поток морт и вслушалась в отклик. Разглядеть толком что-то без окулюса не вышло, но она хотя бы поняла, что Сидше в целом здоров, только устал до крайности – похоже, что ему пришлось провести без сна и еды два дня, не меньше, да и пить давали чуть-чуть… Даже самый выносливый человек долго бы в таких условиях не протянул.

Желание спалить дотла шатёр неуважаемого Себира стало на мгновение таким сильным, что закружилась голова, и пришлось напомнить себе, что виноват по большей части не купец, а Дуэса Шин-раг, уважаемая учёная-киморт из цеха в Шимре.

– До неё мне пока не дотянуться, – прошептала Фог, бережно прикасаясь к лицу Сидше и отводя в сторону прядь; волосы уже высохли после дождя и стали немного топорщиться в стороны, придавая ему легкомысленный вид. – Но однажды я смогу.

К длинному списку дел, которые обязательно нужно выполнить, прибавилось ещё одно.

Постепенно, к вечеру, чайная наполнилась людьми. Говорили они, к счастью, негромко, большей частью дивились на сильный дождь, который прошёл днём, так что сну Сидше не помешали. Хозяин с удивлением косился на сильного с виду мужчину, которого свалила с ног единственная пиала вина, но, кроме взглядов, больше ничего себе не позволял и исправно приносил чай для Фогарты, когда та просила.

А после заката на пороге появился Сэрим – лохматый, взбудораженный и до неприличия счастливый.

– Давненько не было мне так интересно! – с ходу заявил он, усаживаясь на подушки у низкого стола. Затем сгрузил на пол заплечный мешок, чем-то заполненный доверху, и поднял руку, подзывая хозяина: – Приятель, мне, пожалуй, того же, чего ты подавал этим двоим, только побольше. И вина бутыль! Кстати, да будет вам известно, что бесчестный торгаш, известный как Себир-Илим арх Ашри арх Нурга арх Элиль, прилюдно съел купчую на некоего Сидше Джай-рона. А купчая та была аж на двух страницах!

Фог стало смешно:

– И как же ты уговорил его на это?