– Для Приама мы сделали исключение, – проговорил Тиллет, избегая взгляда жены. – Миссис Мэйн считала, что в детстве он проявлял большие способности. И вполне мирные намерения. Возможно, насчет первого она была права, но что до второго… Я, конечно, тебя не виню, Кларисса. – Он наконец посмотрел на жену, и его пронзительный взгляд сказал как раз об обратном. – Я разрешил учить Приама грамоте, – продолжал он. – Это была непростительная ошибка. – Он повернулся к Джорджу. – Думаю, теперь вы понимаете, почему Юг должен иметь законы, запрещающие образование для негров. Даже в Библии, если ее неверно истолковывать, можно найти источник бунтарских идей.
– Но кто принес это чтиво на плантацию? – спросил Орри, взяв в руки книгу в мягкой обложке.
– Не знаю, – покачал головой Тиллет. – Но ты должен проследить, чтобы ее сожгли.
К этому моменту Джордж уже узнал книгу. В их домашней библиотеке несколько лет назад был один экземпляр. Называлась она «Американское рабство как оно есть» и была издана преподобным Теодором Уэлдом в 1839 году. На обложке книги стояла эмблема Американского антирабовладельческого общества из Нью-Йорка. В сборник входило краткое изложение законов о рабстве, свидетельства бежавших рабов и вызывающие осуждение цитаты из высказываний южных рабовладельцев, пытавшихся защитить систему и преуменьшить или вовсе отрицать дурное обращение с черными. Джордж слышал, как его сестра Вирджилия говорила, что труд Уэлда – самый важный и влиятельный документ против рабства из всех, что были опубликованы в Соединенных Штатах.
– Искать виноватых, конечно, полезное занятие, Тиллет, – сказала Кларисса, – но что ты собираешься делать прямо сейчас?
Не успел он ответить, как снова заговорил Салем Джонс:
– Я расспросил сестру Приама, хотя и без особого толка. Она напугана. И что еще хуже – ничего не знает. Даже если бы она и хотела сказать что-нибудь полезное, то не смогла бы. Я спрашивал, куда мог отправиться ее брат, и она повторяла только одно слово: Север. Думаю, она говорила правду. По моему скромному мнению, у нас нет выбора. Чтобы найти этого ниггера, нам необходимо сообщить всем соседям, оповестить округу и организовать особые конные патрули.
– Вооруженные патрули? – заметно волнуясь, уточнил Тиллет.
– Вне всякого сомнения, сэр. К сожалению, это необходимо.
А этот изувер, похоже, только рад всему происходящему, подумал Джордж.
Тиллет нервно провел ладонью по лбу.
– Ни разу за всю историю Монт-Роял, – сказал он, – Мэйны не обращались за помощью особых конных патрулей. Ни один из моих людей не убегал за всю мою жизнь. Ни один! – Он посмотрел на Джорджа с болью и мольбой, однако тот, чувствуя растерянность и досаду одновременно, отвел взгляд.
Лицо Тиллета окаменело.
– Но ты прав, Джонс, – сказал он. – Видимо, последний урок прошел для Приама даром. Его необходимо наказать в назидание другим.
– Согласен, – кивнул Орри с едва заметным сомнением в голосе.
Джордж смотрел на друга, не веря собственным ушам. А Джонс, даже не пытаясь скрыть охотничье нетерпение, стремительно вышел из комнаты.
Пару часов спустя Орри и Джордж уже направлялись к железнодорожной станции. Они почти не разговаривали. Орри ехал первым, выбирая знакомые проселочные дороги и лесные тропы. На нем был фрак для верховой езды, не новый, но явно отменного качества. У правого бедра висела кобура с револьвером Джонсона.
Над землей все еще плыл туман, сквозь ветви деревьев сочился оранжевый солнечный свет, придавая лесу какой-то невероятный, даже волшебный вид. Копыта лошадей мягко ступали по ковру из сосновых игл и сухих листьев. Саквояж Джорджа, притороченный к седлу сзади, чуть подпрыгивал в такт движению.
Почему Орри так молчалив? – думал Джордж. Он явно злился. Но на кого? На Приама? На своего отца? Или на все сразу?
«А может, на меня?»
Джорджу хотелось спросить друга о Мадлен Ламотт. В этот его приезд ее имя не прозвучало ни разу. Подумав, Джордж решил, что не стоит касаться столь болезненной для Орри темы.
Когда до маленького полустанка оставалось около полумили, по лесу пронесся протяжный воющий свист. Джордж пришпорил лошадь.
– Это мой поезд? – спросил он.
Орри достал из внутреннего кармана тяжелые золотые часы, со щелчком откинул крышку, потом снова закрыл ее и покачал головой:
– Нет, это товарный, идет на север. Он каждое утро проходит в это время. Сейчас он милях в пяти-шести к югу отсюда. Но над болотами звуки разносятся очень далеко. Местный пассажирский будет только через двадцать минут.
Он поехал дальше. Тропа вывела их из-за деревьев, огибая другое туманное болото, и снова увела в лес. Вскоре они выехали на темную поляну, пересеченную одной веткой рельсов, бегущих примерно с юго-востока на северо-запад. На противоположной стороне полотна, недалеко от рельсов, стоял покосившийся открытый сарай из кипарисовых бревен.