Север и Юг. Великая сага. Книга 1

В ту тревожную весну 1846 года Джордж Хазард, хорошенько осмотревшись вокруг, неожиданно понял, что за четыре года, пока он наслаждался сигарами и девушками, время от времени отвлекаясь на учебу, очень многое изменилось. Вчерашние мальчики превратились в юношей, а юноши – в закаленных мужчин, которые уже совсем скоро наденут офицерские мундиры, да к тому же, если говорить о них с Орри, успели даже обзавестись небольшими усиками.

Орри отправлялся в пехотные войска, поэтому Джордж записался туда же. Кое-кто из профессоров и офицеров-наставников был недоволен таким выбором. Все в один голос говорили ему, что с его блестящими отметками он с легкостью попадет в артиллерию или даже в топографическое управление при штабе. Орри тоже настоятельно убеждал его изменить свое решение, но Джордж был непреклонен.

– Да я лучше пойду в пехоту вместе с другом, чем буду метаться среди орудийных лафетов в толпе совершенно чужих людей. К тому же я по-прежнему собираюсь выйти в отставку, отслужив положенные четыре года. Так что мне совершенно все равно, где провести это время, лишь бы не пришлось слишком часто стрелять.

Если Джорджа перспектива отправиться на войну не привлекала ни в малейшей степени, то Орри, напротив, мечтал столкнуться с реальной опасностью и, как говорится, посмотреть смерти в лицо где-нибудь в мексиканской глуши. Иногда такое желание пробуждало в нем чувство вины, но он все равно считал, что опыт участия в настоящем бою бесценен для любого мужчины, который решил посвятить себя военной службе. И хотя начальство явно не считало целесообразным поощрять его стремления, он был полон решимости добиться своей цели. И не важно, что думают остальные, он все равно станет солдатом.

Большинство выпускников испытывали такое же воодушевление, хотя вероятность участия в войне и не могла не вызывать у них тревогу. «Избалованные аристократы» Вест-Пойнта, как их часто называли, могли наконец получить возможность показать, чего они стоят. И если уж на то пошло, то не только они, но и вся армия. Очень многие граждане смотрели на американского солдата с большой долей презрения, считая его единственным достоинством блестящее умение притворяться больным.

Перед самым их выпуском вопрос войны был наконец решен. Двенадцатого апреля мексиканцы потребовали от генерала Тейлора, армия которого в то время уже стояла возле Матамороса, убраться с их территории. Однако старый служака проигнорировал их требования, и в последний день месяца мексиканские солдаты начали форсировать Рио-Гранде. В начале мая армия Тейлора нанесла поражение трижды превосходившему ее противнику возле Пало-Альто, а несколько дней спустя повторила свой успех у Ресака-де-ла-Пальма. С этого все и началось. Пограничный конфликт дал конгрессу основание говорить о вторжении на американскую территорию, и двенадцатого мая Мексике была объявлена война.

Эта война подняла в обществе целую бурю споров. Джордж в своем мнении не был так радикален, как некоторые северяне, которые поддерживали партию вигов и открыто выступали против позиции южан. Ярким примером таких настроений был Хорас Грили, главный редактор «Нью-Йорк трибьюн»; он назвал эту войну лживой и захватнической и предостерег граждан о том, что южные заговорщики толкают всю нацию в «неизмеримую пучину бед и преступлений». Мексиканская пропаганда, твердившая о каком-то непонятном крестовом походе против католицизма в Северной Америке, также не вызывала у Джорджа ничего, кроме насмешки. И вообще, настроившись на четыре года праздной армейской жизни, он считал начавшуюся войну обременительной и досадной помехой.

Сразу же после того, как Джордж решил пойти в пехоту, он написал отцу и попросил его использовать кое-какие свои связи наверху. И вот наконец пришел приказ о его назначении в Восьмой пехотный полк. Орри был несказанно обрадован, ведь и его направляли туда же. Джордж сделал вид, что очень удивлен таким совпадением.

В чудесный июньский день выпускники выслушали добрые пожелания своих профессоров и в последний раз прошли строем по плацу Академии. Джордж и Орри впервые надели форму регулярной армии: темно-синие мундиры и светло-синие брюки с тонкой белой нашивкой, обозначающей пехотные войска.

Отец Джорджа и его брат Стэнли были на параде. А вот родные Орри не смогли приехать из Южной Каролины. Сразу после торжеств старшие Хазарды сели на пароход до Олбани, где их ждали важные дела. Джордж и Орри должны были отплыть часом позже.

Когда пароход отошел от причала, Орри подошел к поручням и стал смотреть на утес, провожая глазами тропу, по которой они впервые карабкались четыре года назад.

– Знаешь, а я буду скучать по этим местам. Ты только не смейся, но больше всего я буду скучать по звукам барабана. Даже не представляю, как теперь жить без них.

Джордж не стал смеяться, лишь покачал головой:

– Тебе нравилось, когда твоя жизнь делилась на строгие отрезки времени?

– Да. Это придавало каждому дню определенный ритм. Ты знал, что есть раз и навсегда заведенный порядок, на который ты можешь рассчитывать.