Север и Юг. Великая сага. Книга 1

– В таком случае не стоит тосковать. В Мексике мы еще не раз услышим барабанный бой.

Когда пароход проходил мимо острова Конституции, сумерки все больше сгущались. Вскоре пароход двигался вниз по Гудзону уже в полной темноте. В городе они сначала отметились в комендатуре, а на следующий день отправились бродить по Нью-Йорку. Столкнувшись на Бродвее с двумя драгунскими офицерами, они впервые отдали честь.

– Мы теперь солдаты, – взволнованно сказал Орри. – Настоящие солдаты, понимаешь?

Джордж пожал плечами, не слишком разделяя воодушевление друга. Перед тем как сесть на поезд до Филадельфии, он пообещал Орри приехать к нему в Монт-Роял к концу отпуска. Оттуда они могли бы вместе отправиться к месту службы. Джордж охотно принял приглашение Орри. За последние четыре года он не встретил почти ни одного южанина, который бы ему не понравился. К тому же он еще не забыл о том, что́ Купер Мэйн говорил о хорошеньких девушках у них дома.

* * *

Первое, что сделал Джордж, добравшись до Лихай-стейшн, так это достал из сундука тщательно упакованный осколок метеорита, найденный на холме над Вест-Пойнтом, и положил его на подоконник в своей комнате, чтобы никто из горничных ненароком не выбросил его, приняв за ненужный хлам. Потом он сел рядом и, сложив руки под подбородком, принялся разглядывать свое сокровище.

Так прошло десять минут. И еще десять. В гулкой тишине шершавый, насыщенный железом обломок словно беззвучно говорил с Джорджем, рассказывая о своем могуществе, способном изменить или разрушить все, что только может построить или изобрести человек. Когда Джордж наконец встал, собираясь выйти из комнаты, он вдруг почувствовал, как по спине бежит легкий холодок, хотя в доме в этот летний день было жарко.

Несмотря на ироничный нрав, для Джорджа все-таки существовало кое-что в его жизни, к чему он относился очень серьезно. Этот кусок звездного железа, ставший в свое время основой состояния рода Хазардов, был как раз из числа таких редких исключений. И Джордж вовсе не собирался встретить героическую смерть, о которой все вскоре забудут, где-нибудь в Мексике, ведь впереди его ждали великие дела. Пусть Орри тратит свою жизнь, улаживая пограничные конфликты на полях сражений. Но именно он, занимаясь своим делом, сможет по-настоящему изменить этот мир.

В середине сентября Джордж уложил вещи и попрощался с родными. Огромная армия Тейлора тем временем уже продвигалась к мексиканскому Монтеррею, согласившись на просьбу противника о восьминедельном перемирии. Джордж следил за событиями, потому что его полк под командованием генерала Уорта был частью Второй дивизии Тейлора. Восьмой полк уже участвовал в жарких боях, скорее всего не последних.

Чтобы скоротать долгий путь в поезде, идущем до Южной Каролины, Джордж решил еще раз выстроить в голове все свои мысли о Севере и Юге. Когда они учились, кадеты из обеих частей страны в целом соглашались с тем, что янки лучше подготовлены, так как самые хорошие школы находились на севере. При этом южане надменно добавляли, что это не имеет ровно никакого значения, поскольку сражение выигрывает не самый умный, а самый храбрый полководец.

Если бы Джорджа попросили описать различия между северянами и южанами вкратце, он сказал бы, что янки практичны, неугомонны, любопытны ко всем проявлениям жизни и полны желания постоянно совершенствовать все, что только можно. В отличие от них, южане были вполне довольны своей жизнью. И в то же время они просто обожали вести бесконечные споры и отвлеченные рассуждения по трем основным темам: политика, рабовладение и Конституция.

Разумеется, рабство всегда преподносилось как благо. Однако Джордж запомнил, как Орри однажды обмолвился, что так было не всегда. Еще в детстве он случайно услышал разговор отца и каких-то джентльменов, гостивших у них. Когда речь зашла о понятии личной собственности, Тиллет заявил, что, по его убеждению, некоторые стороны рабства противны как Богу, так и человеку. Однако после восстаний Визи и Тёрнера таких вольных разговоров в Монт-Роял больше не велось. Тиллет говорил, что это может поощрить негров к новому бунту.

Сам Джордж твердой позиции по отношению к рабству не имел. Он был ни за него, ни против. В Южной Каролине он решил на эту тему не заговаривать и уж тем более не сообщать Мэйнам, как к этому относятся остальные члены его семьи. Его мать и отец не были фанатичными аболиционистами, но считали рабство в целом недопустимым.

Орри встретил его с каретой на крошечном лесном полустанке Северо-Восточной железной дороги. По пути к плантации друзья оживленно болтали о войне и о том, что случилось за последние месяцы. Орри сообщил, что его семья две недели назад вернулась из летней усадьбы, чтобы быть дома к приезду Джорджа.

Джордж был очарован пышной зеленью этих земель, ошеломлен размерами и красотой поместья Монт-Роял и покорен родными Орри.