Север — Юг. Сценарии обозримого будущего

Вторая задача — вернуть социальные прерогативы народа, незаконно оспоренные и отвергнутые глобализирующимися элитами, поменявшими народ в качестве суверена на других "суверенов", в первую очередь на американцев. Во всех монотеистических традициях народу отводится особая, незаменимая роль "исполнителя завета" и защитника святой веры от хулителей и осквернителей. Здесь каждый народ выступает как избранник Божий, которому доверена высшая миссия. Либералы лишили народ статуса носителя миссии и в этом отношении сделали больше в деле разрушения самих основ цивилизации, чем все прежние богоборцы, вместе взятые. Логика церкви как социального института ведет к новой реабилитации и народа как конечной субстанции земного бытия, в которой святая вера находит свою земную опору и защиту. Все остальные сугубо светские институты сегодня работают в логике последовательной социальной и духовной экспроприации народа. Только церковь, восстановленная во всех своих амбициях организатора и водителя народной жизни, способна отстоять права народа. Вокруг нее станет сосредоточиваться новое "народничество" тех кругов интеллигенции, которые еще сохранили свою связь с собственной великой традицией и не готовы участвовать в играх компрадорского глобализма.

Третья задача монотеизма — заново утвердить духовные приоритеты, о чем подробнее уже говорилось выше.

В заключение осталось сказать о "большом государстве" бедных, которое эмпирически и мистически связано с "большой церковью" монотеизма. Главное мое предположение состоит в том, что "Юг" в своем противопоставлении "Северу" как глобальной партии богатых в конечном счете образует единое интернациональное государство. Сегодня все твердят об интеграции, напирая в основном на экономические соображения и приоритеты. Но приоритеты победы в гражданской войне, без чего народам "Юга" угрожает участь опускаемого и истребляемого мирового гетто, поважнее экономических. Здесь — ключ к содержанию грядущих интеграционистских программ народов, ведущих свою великую оборонительную войну. Перед лицом глобального наступления богатых, а также с учетом всей логики постмодерна, сулящей передачу не только материальных, но и духовных благ цивилизации пресыщенному истеблишменту, все национально-государственные различия и перегородки между народами теряют серьезное значение. В ходе новой глобальной социальной поляризации на планете все четче выступают на одной стороне контуры единой компрадорской, или "постмодернистской", элиты, которая больше никому не служит, кроме самой себя, и на другой стороне — контуры единого экспроприированного народа. Этому единому народу требуется и единое интернациональное государство-защитник.

Только дальнейший ход начавшейся глобальной гражданской войны покажет, какие конкретные формы примет интеграционный процесс, в ходе которого будет созидаться единая государственность бедных на планете. Скорее всего, процессы будут протекать по модели так называемого "инклузивного" федерализма, или конфедерализма. Иными словами, значительная часть функций, связанных с выполнением сугубо внутренних задач, останется за прежними институтами национального государства, тогда как новые функции, связанные с объединенной обороной, объединенной системой защиты более слабых экономик, комплексными интернациональными программами социального развития и просвещения, станут передаваться инстанциям, воплощающим коллективную интернациональную волю "Юга" как планетарной народной общности.

Как известно, в рамках исконной организации индоевропейцев лежит триада: жрецы — пахари — воины. Воины, представленные временно отделенным от остального общества юношеством, жили на границах племени. Именно эта пограничная общность будет вероятней всего в первую очередь интернационализирована в качестве совместных "стражей" большого "Юга". Экономическая интеграция "пахарей" пойдет следом, создавая единое хозяйственное пространство и единые планируемые на интернациональном уровне народнохозяйственные комплексы. Что касается интеграции "жречества", ведающего сакральными смыслами, то она будет происходить в форме все более интенсивного диалога конфессий, координации межконфессиональных программ воспитания и просвещения юношества, совместного отпора волне духовного нигилизма, идущего от атлантического "Центра".

Нигилизм на наших глазах меняет свой смысл, превращаясь из стихийного процесса, заданного логикой секуляризации, эмансипации и культом чувственности, в сознательно используемое средство духовного разрушения противника. Не случайно те самые круги, которые постоянно указывают на угрозу мусульманского или православного фундаментализма, вполне спокойно принимают протестантский или иудаистский фундаментализм. Против "враждебного" фундаментализма мобилизуется пропагандистский фронт, равно как и всеразрушительная постмодернистская "ирония", тогда как "свой" фундаментализм укрывается под защиту в качестве чего-то не обсуждаемого перед лицом "чужаков".