Север – Юг. Заметки русского канадца о провинциальной Америке

Когда я приехал в Канаду, одна из первых, услышанных мною шуток была о том, как определить разницу между канадцами и американцами? — «если сказать канадцу и американцу, что между ними нет никакой разницы, тот, кто обидится — канадец». Иными словами, канадцы считали себя… более передовыми, что ли? Но я особых отличий не видел в течение многих лет.

Время моего появления в Северной Америке было эпохой открытых границ, улыбающихся прохожих, дешевого бензина, и довольно однородного по составу и поведению населения, то есть еще до того, как в результате объявленной правительством политики мультикультурализма в Канаде внезапно возникли воинственно обособленные религиозные общины иммигрантов, например людей, приехавших из Индии и Ближнего Востока. О Штатах мне труднее судить, но, похоже было, что в ту эпоху изначальные достижения десегрегации, опираясь на идеологию Мартина-Лютера Кинга, создали ощущение единения с темнокожими собратьями, и как я тогда увидел, произвели на свет массу смешанных пар: то есть, пока в Канаде сходились друг с другом ирландцы и поляки, в Америке жили вместе белые и черные, ставшие впоследствии называться афроамериканцами. Окружала меня тогда университетская публика: аспиранты, пост-доки, новоиспечённые профессора, люди, несказанно меня удивившие своими лево либеральными взглядами. Они были сторонниками социалистических идеалов, покуривали марихуану, и даже запекали ее в пироги. Уйдя, через пару лет работать в промышленность, я столкнулся с более значительным социально-имущественным разделением, и близким моему сердцу идеологическим сдвигом вправо по обе стороны границы длиною в континент. Но большой разницы между знакомыми мне жителями двух стран не ощущал. В то время мой американский опыт не простирался дальше поездок в Бостон или Нью-Джерси, в шести-семи часах в автомобиле на юг от Монреаля.

Даже постепенно разверзающаяся пропасть между прогрессистами и консерваторами и, не зависящее от нее, всегда существовавшее фундаментальное разделение на два этнокультурных типа: англо- и франко-канадцы у нас — янки (так здесь называют жителей северных, индустриальных штатов) и южане у них, были, в принципе, похожи. И все же, Канада еще обладала почти незаметным привкусом Европы: как-то: смиренное отношение населения Канады к повышающимся налогам, иерархическая школа менеджмента (наследие колониальной зависимости от Великобритании в недавнем прошлом), коррупция в строительном бизнесе (мафия в ее классическом исполнении), и раздутые штаты государственного сектора, шли рука об руку с более традиционным школьным образованием, формально бесплатным медицинским обслуживанием, пешеходами на улицах и отсутствием в Канаде крайне опасных районов, где автомобилистам не рекомендуется останавливаться на красный свет — все это накладывало свой отпечаток и изменяло контекст повседневной жизни и неделовых разговоров. Об этих отличиях между Канадой и ее южным соседом задумываешься лишь по пересечении границы США, испытывая любопытство к такой близкой, но, для опытного глаза все же чужой, жизни. Последнее обстоятельство, возможно, и послужило одним из главных стимулов к написанию этого сборника.

Об авторе

Надеждин Александр Данилович, родился в Киеве, окончил школу в Донецке, затем окончил МФТИ и защитил кандидатскую в Институте Химической Физики АН СССР. В 1977 уехал в Канаду, где проработал в академической и прикладной науке 40 лет, а выйдя на пенсию, начал всерьез писать эссе по-русски. Его интересуют антропологические аспекты сходства и различия между культурами разных народов и судьба европейской цивилизации в современном мире. Кроме литературы увлекается рисованием пейзажей в псевдореалистической манере.