Север помнит (СИ)

Как ни странно, сир Теодор Клиган не был жестоким человеком. Он был сильным и высоким – восемнадцать стоунов мышц, на пять пальцев выше шести футов – и передал свою стать обоим сыновьям. Но в этом могучем теле обитала мирная, лишенная воображения душа. Он боялся перемен и всячески старался не выносить сор из избы. Клиганы лишь недавно стали знаменосцами Бобрового Утеса, и сир Теодор вечно волновался, что подумают о них старинные дома Запада, утопающие в золоте Ланниспорта и серебре и драгоценных камнях из Серебряного холма. Его отец, беззаветно рискуя жизнью, спас лорда Титоса Ланнистера от льва; сир Теодор воображал для своих сыновей такую же неподкупную и честную жизнь, и воображал так воодушевленно, что больше ничего и не видел. Он надеялся, что Алиенор выйдет замуж за кого-нибудь из Марбрандов, Свифтов или Стакспиров. Вместо этого он получил чудовище, пса и труп.

А потом умерла леди-мать Сандора. Аликс Клиган, в девичестве Кракехолл, тоже была высокой, крепкой и широкоплечей снаружи, но хрупкой и чувствительной внутри. Она как-то пыталась ограничить Грегора, из-за этого он мучил ее беспрерывно. Она умерла через год после несчастья с Сандором – самому Сандору тогда было шесть лет – и отец объявил всем, что его жена покончила с собой. Сандор почти не помнил мать, была ли она добра к нему, скучал ли он по ней. Иногда, когда он находился в пограничном состоянии между сном и явью, между здоровьем и болезнью, между жизнью и смертью, ему являлся призрак, который мог быть матерью. Он не был в этом уверен, потому что у призрака не было лица. Только смешанное чувство радости и печали, и бледная прозрачная рука, держащая его за руку во тьме.

Сандор хорошо помнил день, когда Грегор стал рыцарем. Он помнил этот день в мельчайших деталях. Услышав, что сам принц Драконьего Камня собирается оказать высокую честь и помазать Грегора на рыцарство, Сандор решил встретиться с принцем наедине и рассказать ему обо всем. Рейегар Таргариен выслушает его, придет в ужас и конечно согласится, что подобная… тварь не может быть верным последователем дома Ланнистеров и Железного Трона. Как и любой маленький мальчик, Сандор восхищался рыцарями, так же как любая маленькая девочка восхищается принцессами. По всему, что он знал о рыцарях, выходило, что Грегор так же достоин такой высокой чести, как и Иные. Что бы ни сделал с Грегором ложный мейстер Квиберн, он не мог превратить его в большего демона, чем тот был.

Но Сандору не позволили даже повидать Рейегара, не то что поговорить с ним. Грегор вышел из септы после ночного бдения – Сандор не мог понять, как храм не загорелся, - Рейегар выслушал его клятву, положил меч с рукоятью в виде дракона Грегору на плечо и произнес: «Восстаньте, сир Грегор».

И, наблюдая из толпы, в тот самый миг Сандор потерял веру. Он почувствовал лишь дуновение воздуха, когда боги, рыцари, честь, великодушие, доброта, надежда и спасение разом вылетели в дверь, чтобы никогда не вернуться. Как только с сиром Теодором случился надо-же-какой-подходящий несчастный случай на охоте, Сандор подался к Ланнистерам и скоро возненавидел их всех. Он охранял Джоффри Баратеона, потому что это давало ему деньги на покупку вина, и видел в наследном принце тот же садизм, что и у Грегора. Иногда он чувствовал, что Джоффри ищет в нем отца, которым Роберт никогда не был, и от этого становилось еще более мерзко. Все дальше и дальше, ниже и ниже, и ему было наплевать на всех, пока…

Нет. Он не собирался думать о ней.

Через четыре дня Сандор приехал в Девичий Пруд. Здесь он понял, что ему нужно быть очень осторожным. И не только потому что Девичий Пруд был первым более или менее значительным поселением – город кишел людьми Тарли, которые отстраивали его после жестокого разграбления и сожжения, которому он подвергся в конце войны. Не иначе, это тоже приписывают мне. Еще много где виднелись пепелища и руины, а склон холма был весь покрыт могилами, но, похоже, в городе восстанавливался порядок. Оглядев кладбище взглядом знатока, Сандор задумался, сколько могил здесь появилось после появления лорда Рендилла. Лорд Рогова Холма был, наверное, единственным человеком в Семи Королевствах, чьи понятия о справедливости были еще более нерушимы, чем у Станниса Баратеона.

У ворот стоял стражник и проверял всех входящих в город. Сандор опустил глаза, пробормотал «сир», «м’лорд» и прочую хрень, и стражник лишь бегло взглянул на него и позволил пройти. Сандор вспомнил, как он однажды преподал подобный урок мелкой волчьей сучке – если память не изменяет, прямо перед тем как они едва не ввалились на Красную Свадьбу. Он мог не рисковать и вообще не заходить в Девичий Пруд, но Неведомый потерял подкову и на каменистой дороге начал хромать.