Север помнит (СИ)

Сандор подумал - а вдруг какой-нибудь мелкий говнюк попытается ограбить его. Он почти надеялся на это – не худо бы ради разминки выпустить кому-нибудь кишки. Ага, давай, Клиган. Потренируешься на сопливых воришках, и ты в два счета победишь своего долбаного бессмертного братца. Эта глупая мысль позабавила его. Он был в Речных землях, и даже если не встретится воришка, есть неплохие шансы нарваться на разбойное братство. Он своими руками убил лорда Берика Дондарриона, но Грегор делал это дважды или трижды, и еще некоторые из прихвостней Ланнистеров могли приписать себе этот подвиг. Правда, Старший Брат сказал, что Дондаррион и вправду мертв, а вместо него братством командует эта баба Бессердечная, которая вешает любого Фрея, что попадется ей на пути. Сандор решил, что это неоценимая услуга для всего человечества. Чертовски хорошо, что я не похож на хорька.

В мирные времена Речные земли были колыбелью Вестероса, плодородным и спокойным местом. Но с тех пор прошло много времени, и местные жители уже забыли, что такое мир. В первый же день Сандор увидел больше трупов, чем ему доводилось видеть на Тихом Острове за целый месяц. И эти трупы никто не позаботился похоронить. Он видел среди выгоревших полей оплетенные прутьями хижины, глубокие канавы, вырубленные леса, сломанные изгороди и разрушенные стены. Над горизонтом поднимался дым. Отсюда был более или менее прямой путь по Королевскому тракту в столицу.

Тем не менее, Сандор не был уверен, что ему стоит идти по Королевскому тракту. Этот путь стал немного безопаснее, чем был во время войны, но чем ближе к Королевской Гавани, тем труднее будет скрыть свое имя. Кругом царит беспорядок из-за смерти сира Кивана и великого мейстера Пицеля, а Мейс Тирелл – не тот правитель, который способен вызвать доверие, – хватается за любую соломинку, чтобы сохранить мир, и пока ему это удается. Но если разнесется весть о том, что печально известный Пес, трус, сбежавший с битвы при Черноводной, мясник из Речных земель, вернулся, чтобы вновь убить Гору и тем самым приговорить королеву к смерти, одним богам известно, какой ад может разверзнуться.

Сандор ухмыльнулся, скривив обгорелую сторону лица. Я бы прошел сквозь настоящий ад, лишь бы схватиться с Грегором. Ни одной минуты за свою жизнь он не мог прожить, не думая о нем.

Родовое гнездо Клиганов находилось в землях Простора, к юго-востоку от Ланниспорта, в сорока или пятидесяти милях от Бобрового Утеса. Хоть замок и нельзя было назвать большим, тем не менее это был красивый каменный дом, вполне подходящий для рыцаря-землевладельца. Лесистые холмы были полны дичи, а река – рыбы. Фермы, рощи, огороды и фруктовые сады перемежались среди золотых полей. Сандору приходилось возвращаться мыслями далеко назад, к тем временам, когда он еще не умел говорить и даже сознавать себя, чтобы думать об этом месте не вспоминая, каким страшным и жестоким стало оно с появлением Грегора. Все его воспоминания были о том, как брат выслеживал его среди деревьев, швырял в реку, запирал на чердаке, пока он не начинал плакать от голода и умолять отпустить его, прося прощения за то, чего не совершал. Говорили, что это безобидные шалости, ведь мальчик растет. Ему все прощалось, даже ожоги на моем лице. Отец сказал всем, что моя постель загорелась, и я повторял эту ложь, словно ученый скворец. Никто не видел или не хотел видеть, каков Грегор на самом деле. Никто, кроме меня и Алиенор.

Сандору несколько раз являлся призрак сестры, пока он метался в лихорадке на Трезубце и уже позже, в монастыре. Каждый раз она выглядела так же, как в день смерти: тринадцатилетняя девочка с двумя толстыми косами, в ее любимом мятно-зеленом платье, запачканном кровью. Когда ее нашли в овраге, отец сказал, что это сделали разбойники, что она забрела слишком далеко. Что это разбойники так исхлестали ее кнутом, что у нее на спине не осталось кожи, это они изнасиловали ее так жестоко, что ее щель и зад были разорваны, это они сломали ей шею и швырнули тело на камни, чтобы имитировать несчастный случай. Мне было десять лет, и я знал, что это ложь. А люди втрое старше меня не задали ни единого вопроса. Она умерла за то, что защищала меня, за то, что помогала мне, за то, что заступалась за меня. За то, что любила меня. Как часто Сандор ни повторял себе, что он должен оставить это на суд Отца небесного, он так и не смог простить своего отца за это.